Однако они знали, что все слуги в доме преданы им.

Челядь относилась к девочке прекрасно; все радовались, когда она выросла из коляски и стала делать первые шаги в кухню.

«Хенли прав, — подумала Дорина. — Графу нельзя заключать брак с женщиной, которая обижает домашнюю прислугу: ведь она так может поступать и с людьми, которые работают с ним в разных частях света. Для графа очень важно правильно выбрать жену».

Однако девушка прервала свои размышления о том, кто может хорошо подойти на роль его супруги…

Дорина все еще занималась корреспонденцией, когда в кабинете снова появилась леди Масгроув.

— Когда именно уехал его сиятельство? — резко спросила она.

— Боюсь, я не владею этой информацией, — ответила Дорина, — поскольку он покинул дом раньше, чем я спустилась к завтраку.

Леди Масгроув уставилась на нее.

— Вы живете здесь, в этом доме? — изумленно осведомилась она.

— Устраиваясь на работу, я объяснила его сиятельству, что только что вернулась из Европы, — сказала Дорина. — Поэтому он любезно предложил мне комнату, пока я не найду другого жилья.

— Могу лишь сказать, что вам следует сделать это как можно скорее, — ледяным тоном ответила леди Масгроув. — Нехорошо, если люди будут думать, что у графа молодая секретарша, которая выглядит, как мне кажется, слишком… разодетой. Подобные вещи могут навредить его репутации.

Дорина сделала глубокий вдох.

На миг ей показалось, что с леди Масгроув следовало бы быть такой же грубой, как она сама.

Однако Дорина вновь решила, что это будет ошибкой.

Вместо этого она сказала:

— Снимать квартиру в Лондоне очень дорого.

— В таком случае советую вам искать повнимательнее, — парировала леди Масгроув. — Уверена, где-нибудь на задворках найдется дешевая спальня, где вы сможете проводить свободное время, и не жить здесь на Гросвенор-сквер.

Закончив свою тираду, леди Масгроув круто повернулась и выскочила из кабинета.

Она опять с шумом захлопнула за собой дверь.

«Леди и впрямь ужасна, — решила Дорина. — Думается мне, она сладкоречива и мила, когда поблизости граф. Но он понятия не имеет, какой язвительной видят ее все, кого дама считает ниже себя».

Дорина больше не слышала леди Масгроув и позднее узнала, что, прождав еще час, та удалилась.

— Как по мне, скатертью дорожка, — сказал дворецкий.

Дорина рассмеялась.

— Она прямо-таки устроила мне разнос. Думаю, когда придет снова, то будет надеяться увидеть эту комнату пустой.

— Не обращайте внимания на то, что она вам говорит, — успокоил Хенли. — Она не меняется с тех пор, как я впервые увидел ее. Раздает мне указания и жалуется, что еда приготовлена не так, как ей хотелось бы. А когда появляется граф, это не женщина, а сама нежность и свет.

— Неужели он верит всей этой чепухе? — спросила Дорина.

Хенли пожал плечами.

— Мужчины всегда обманываются симпатичным личиком, — ответил он. — Ее светлость ни на минуту не дает графу позабыть, что когда-то она считалась самой красивой девушкой Мэйфейра.

— Удивительно! — с необычной для нее язвительностью воскликнула Дорина.

Дворецкий понимающе ухмыльнулся.

— Это было десять лет назад, — сказал он ей. — А теперь, как мне кажется, ее внешность сделалась такой же резкой, как ее язык, а это кое о чем говорит!

Дорина улыбнулась.

— Вы правы, — согласилась она.