– Я никогда еще не встречал женщины более оптимистичной, находящейся в большем согласии с собой и со своей жизнью, чем Блисс. – Во всяком случае, подумал он, таковой она была до последней поездки в Париж и их встречи.

– К ней еще вернется былая жизнерадостность, – сказала Зельда, будто прочитав его мысли. – Блисс обладает поразительной способностью чудесным образом возрождаться после перенесенных горестей. Таков был и мой Дюпре. Бог свидетель, этот человек потерпел много неудач в своих начинаниях, но всякий раз умел загораться новой идеей.

– Думаю, ему это удалось, миссис Зельда. Когда он женился на вас. – Это было второе правдивое заявление Шейна за время визита.

Красивый, звучный смех, так похожий на смех его Блисс, был ему ответом. На щеках женщины заиграли милые ямочки, а глаза озорно заблестели. В который уже раз Шейн отметил, что здесь все напоминает ему о возлюбленной.

– А вы умеете говорить комплименты. Вы истинный сердцеед, Шейн О'Мэлли. В этом отношении вы совершенно не похожи на своего брата.

Шейн подозревал, что в данном случае Зельда вовсе не собиралась сделать ему комплимент.

– Майкл всегда отличался прямотой и открытостью характера.

– Да, этот человек тверд и неколебим, как скала, – согласилась Зельда. – И коли уж мы решили играть в открытую, должна признаться, я надеялась, что Блисс полюбит Майкла.

– Для нее, несомненно, это было бы куда лучше, – признал Шейн.

– После их разрыва с Аланом мне так и казалось. Теперь же я начинаю думать, что была не права. – Она помолчала. – Блисс все еще остро переживает боль от вашего вероломства. Вы должны понимать, что после Алана все это кажется ей повторением дурного сна.

– Я понимаю. Но вопреки сходству внешних обстоятельств я ни в малейшей степени не похож на Алана. Это так, поверьте.

– Вижу. И знаю, что со временем Блисс тоже увидит это – как только у нее будет возможность хорошенько задуматься. Все, что сейчас от вас требуется, Шейн, – дать ей время. – И Зельда поднялась, давая понять, что аудиенция окончена. – А я, со своей стороны, постараюсь убедить ее по крайней мере переговорить с вами.

– Благодарю вас, мэм.

– Не благодарите, я стараюсь не ради вас, а ради своей внучки. С виду она воплощение легкости и молодого задора, но у нее крепкий внутренний стержень, который помогает ей справляться с вызовами и превратностями судьбы. Да и голова у нее на удивление трезвая и холодная. Вам будет не просто завоевать ее вновь. Но Блисс отнюдь не враг себе, и, если мы дружно возьмемся за дело, я уверена: она разберется, где ложь, а где правда.

Повинуясь внезапному импульсу, что случалось с ним крайне редко, Шейн, не обращая внимания на протестующе выставленную вперед руку, в благодарном порыве схватил старушку за плечи и расцеловал в обе щеки – на удивление гладкие, почти не тронутые морщинами.

– Теперь я понимаю, почему дедушка моей Блисс когда-то потерял из-за вас голову.

Она так мило и забавно покраснела, сделавшись при этом на добрый десяток лет моложе, что в который раз напомнила его возлюбленную.

– Дамский угодник, – покачала она головой, тем не менее польщенная. – Но таков же был и Дюпре. А этот человек подарил мне самые прекрасные годы моей жизни. – Ее сияющие глаза вновь приобрели строгое и решительное выражение. – От вас я жду того же самого для Блисс.