|
Теперь иногда дедушка (по маминой линии) приходил к нам в гости, как говорили, «с молодой женой», а бабушка (тоже по маминой линии), приходила со своим «молодым мужем», который был старше ее лет на пятнадцать. Мы всегда встречали их очень гостеприимно. Единственное, за чем приходилось следить, это за тем, чтобы бабушка с мужем и дедушка с женой не приходили в один и тот же день, то есть, как говорил Костя, «чтобы не сталкивались».
Я поинтересовался однажды своими прабабушками и прадедушками, — оказалось, что они тоже жили на свете долго. Теперь оставалось мечтать только о том, чтобы врач, выступавший по радио, оказался прав: я очень надеялся на наследственность! Я очень хотел, чтобы мама и папа всегда были здоровы. Еще я слышал о том, что дети переносят любые болезни гораздо легче, чем взрослые люди. И когда мама или папа заболевали, я огорчался из-за того, что болезни внутри семьи нельзя распределять по своему усмотрению: я бы с удовольствием принимал на себя их гриппы, ангины, спазмы сосудов. И даже камни, которые где-то откладывались у папы, я бы, не задумываясь, взял и «отложил» где-нибудь у себя. Я знал, что у взрослых от волнения повышается давление, сосуды сжимаются и происходит еще много такого, чего со мной никогда не случалось. В общем, мы вовремя позвонили! Все смотрели на меня так, будто хотели вслед за Наташей сказать: «Алик, спасибо!..» И хотя все наши родители были уже успокоены, мне показалось, что телефон мы использовали не до конца. — Давайте позвоним кому-нибудь из ребят! — предложил я. Начали с Парамонова. Это был человек лет двенадцати с половиной, не более. Восторженность была его яркой особенностью. Он мог сделать слона не только из мухи, но даже из комара. Я знал, что, если позвонить Парамонову, он растрезвонит об этом звонке на всю школу. — Парамонов, — произнес я в трубку чуть приглушенным, таинственным голосом. — Привет тебе прямо со старой дачи! — Вы еще там? — А где же нам быть? — Потрясающе! С Нинель Федоровной? — Нет, абсолютно одни. — Просто не верится! — Приезжай посмотри!.. — Одни в целой даче? — Да. Она полностью в нашем распоряжении. — Потрясающе! — Мы вернемся глубокой ночью. — Не может быть… — Позвони ко мне домой и проверь у родителей. Или к Покойнику. Уж родители не соврут! — Почему же так поздно? — Мы сидели в подвале. — Долго? — Четыре с половиной часа. А может быть, больше. — Потрясающе! А что вы там делали? — Раскрывали страшную тайну. — И раскрыли? — Да, мы раскрыли. Тайну скелета! — Кого? — Скелета, скелета… Не удивляйся! — Настоящий скелет? — А ты думал — игрушечный? — Чей? — Трудно сказать с абсолютной точностью. Мы не были с ним знакомы… — Вы в той самой даче? Которая описана в повести? Ну, в той, в которой исчез человек! — Мы тоже могли исчезнуть. Но мы боролись! — Их было много? — Один человек. — Всего один? А вас целый литературный кружок! — Если бы ты видел его, ты бы понял… Но мы победили. Теперь он наказан и находится в заточении. Мы посадили его в подвал! Потом мы стали звонить другим своим одноклассникам. — Слушайте старую дачу! — говорил я. |
