Рудик молча кивнул, поправил сбившуюся бейсболку на голове.

– Я тебе говорил, Дикарь – реальный придурок, – заметил Ромка, глядя вслед спокойно удалявшемуся по коридору Олегу. Потом посмотрел на других ребят, несущихся мимо с оголтелыми криками, глубокомысленно добавил: – Впрочем, как и все остальные в этой долбаной школе.

На большой перемене Олег Дикий пришёл в просторный школьный буфет (гордость Погребного!) с небольшим опозданием: пришлось задержаться из-за разговора с тренером о команде, о грядущих районных соревнованиях. В левом углу зала по негласной традиции ели одиннадцатиклассники, больше туда никто не совался – знали, что за это и схлопотать можно.

Олег нахмурился. За одним из столов сидели Света Коновалова, братья Асланяны, чёртов инвалид Рудик и, самое неприятное, Алина.

Мало того, Алина помогала уроду, в данный момент разрезала ему сосиску.

Может, она его ещё с ложечки кормить будет?

Или грудь ему даст?

А может, отсосёт у него по доброте душевной?..

Олег почувствовал, как от этой картины подкатывает к горлу, невольно сжал кулаки.

Алина заметила его появление. Повернула голову, махнула рукой, приглашая сесть рядом.

Но это было уже слишком.

Не пошла бы она!..

Пусть сама возится с этим уродом!

Олег взял поднос с едой и, игнорируя удивлённый взгляд Алины, демонстративно уселся за другой стол. Тут ели Ромка, Павло Горошевич, Таня с Тамарой и, само собой, Саня Колосков, старавшийся тусоваться рядом.

– Я смотрю, Трушина себе нового пацана нашла, – ехидно заметил Павло, как только Олег уселся.

– А чё, классный пацан, – заржал Ромка. – Главное, со своим транспортом. Подвезти может, если что.

При этом посматривал на Олега, всё это говорилось ради него.

Тот не выдержал, нагнулся к Ромке, сказал вполголоса:

– А мне насрать на неё теперь. Я ей вчера засадил по самые помидоры!

– Да ты чё! – восхищённо ахнул Ромка. – Нехило! – Но тут же отодвинулся: у Олега неприятно пахло изо рта. – Ну ты герой, Дикарь! – сказал он с безопасного расстояния. – Наконец-то! И года не прошло! Поздравляю! – Потом повернулся, с ехидцей оглядел Алину. – Ну и как прокатило?

– Нормалёк, – небрежно бросил Олег, засовывая в рот кусок курицы. – Карасём по стене ходила.

Он невольно глянул в сторону Алины.

Та неожиданно поняла, о чём они говорят, отвела блеснувшие ненавистью глаза, ткнула вилкой в макароны по-флотски с такой силой, что зубья погнулись.

– Я чуть не обоссалась сегодня из-за этого Рудика-хуюдика, – откровенничала тем временем Таня Родина. – Весь выход забил своим креслом мудацким. Задолбал, честное слово! Он к тому же ещё и живёт напротив, прямо через дорогу эта их сраная «Котлетная». Вот ужастик, да? Ночью приснится – испугаешься!

Все сочувственно слушали. И правда, не повезло Родиной с таким соседством. Мало того что в классе то и дело на инвалида натыкается, так теперь ещё и дома.

– Может, вам переехать оттуда? – не без ехидства спросила Тамара. – Раз такие дела, а, Танюсик?

Тане шутка не понравилась.

– Нет уж, пусть инвалид сваливает! – пробурчала она.

Павло же тем временем пытался поймать взгляд Светы Коноваловой, разговор Олега и Ромки сильно его вдохновил. Чего он теряется, в самом деле? Только дурью мается.

Действовать надо!

Так, как Дикарь! Чтоб потом можно было бы так же небрежно бросить: «Я ей засадил вчера по самые помидоры!»

Араму Асланяну не понравился пристальный взгляд Горошевича.