Чуть покосившись на высокого и словно бы не увидев, Степа кричит куда-то в сторону:

- Которые тут без очереди! Щас выставлю, и пойдете домой!

Голос его и впрямь - нечто уникальное. Скорее, это следовало бы назвать полным отсутствием голоса, но сиплый клекот - громок и доходит до каждого. Что порождает это извержение шепелявых звуков - абсолютно непонятно, и даже не верится в полусожженные алкоголем связки. Высокий не смотрит на грузчика. Только уголки губ на лоснящемся от пота лице презрительно кривятся. Он в каком-то метре от неожиданного правдоискателя, и тот, помешкав, делает попытку схватить мужчину за локоть. В горле у магазинного стража сипит, а на сморщенной синюшней маске, давно ставшей его настоящим лицом, - необъяснимая гримаса. Он не то пытается напугать, не то напуган сам.

- Ну-ка?.. - Степа тянет мужчину за руку, но резким толчком в грудь высокий отбрасывает грузчика к дверям и крепче расставляет ноги.

- Вали, отец! - почти добродушно советует он.

Потирая плоскую грудь, грузчик трусливо топчется на месте.

- Тамара! - оглушительно басит он, обращаясь к прилавку. - Которые тут без очереди, не давай товар!

Неизвестно, слышит ли его Тамара, однако грузчик делает вид, что его услышали и поняли. Удаляясь, он поводит костлявыми плечами, пытаясь внушить окружающим, что справедливость так или иначе восторжествовала. Яркие курточки в кроссовках и с дипломатами, на время забыв о картах, с любопытством следят за происходящим. Но сиплоголосый Степа уходит, а высокий продолжает оставаться в своем углу, и курточки возвращаются к прерванной игре. Кто-то из женщин туманно бросает:

- Прямо житья то них не стало!

Слова эти, неизвестно к кому обращенные, повисают в воздухе. Сопящую множественным дыханием тишину нарушает только смешки картежников. Между ними вовсю шуршат желтенькие бумажки.

- Хватит с меня! - один из игроков соскакивает с подоконника и потягивается длинным молодым телом. - Ну и вонища же тут! - он с вызовом поглядывает в сторону высокого. Но тот безучастен. Кудрявый приятель остается на подоконнике и, держа дипломат на коленях, аккуратно пересчитывает выигранные деньги. В это время потягивающийся замечает привлекательную особу. Что-то между вторым и третьи десятком, блондинка с яркими губами, одета броско и очень даже вполне... А главное, дамочка и сама интересуется молодыми людьми. В воздухе выстраивается беззвучный мост из подмигиваний и улыбок. Без особых усилий створки моста смыкаются. Взаимопонимание достигнуто, и стороны сближаются для более тесного знакомства.

Нервный тип вскидывает руку и чуть ли не целую минуту смотрит на часы. Потом косится на окошечко и, сняв очки, с ожесточением скрипит руками в плаще, доставая протирку. В этот момент в магазин вбегает неизвестно как пропущенная внешним заслоном девчушка лет восьми-девяти с сеткой, наполненной пустыми бутылками. Зигзагом обойдя людей, она семенит к окошечку. Наивная, она помнит, что еще неделю назад где-то здесь принимали посуду. Застывшим извилистым изваянием очередь следит за ней, пропуская почти до самого окошка. И только, когда девчушка приближается к роковой цели, что-то взрывается в окружающих, высвобождая гейзеры негодования.

- Прыткая какая!

- Только посмотрите на нее, маленькая, а наглая!

- Вот мерзавка! Мы тут уже час стоим, а она два вершка от пола - и на тебе!

Споткнувшись о крики, девочка испуганно останавливается.

- Мне только спросить, - робко лепечет она и, не зная на кого смотреть, глядит на свои сандалики.

- Вот постоишь в очереди, тогда и спросишь!

- Бесстыжая!

Обладатель яркой курточки, тот самый строитель "мостов" гогочет.

- Чего раскудахтались, курицы! Жаль пакетика для ребенка?

Он стоит рядом с понятливой блондинкой. Энергичная рука уже елозит по обтянутой платьем тугой талии, и оба смеются. Женщины яростно оборачиваются к ним, но связываться не решаются.