Сегодня я спрашиваю пациентку, что означают её странные возгласы: «Молчите» и т. п. Пациентка объясняет, что когда она испытывает страх, то она боится оказаться прерванной в своих размышлениях, так как тогда все её мысли начинают путаться и всё станет ещё хуже. «Не двигайтесь» связано с опасениями пациентки, что звери, которых она видит перед своими глазами, находясь в плохом настроении, вдруг прийдут в возбуждение и набросятся на неё, если кто-то из окружающих её людей сделает резкое движение; и, наконец, возглас «Не прикасайтесь ко мне» связан со следующим переживанием: брат пациентки из-за злоупотреблений морфием очень тяжело заболел, кризисные состояния проходили у брата ужасно страшно, в такие моменты он часто прибегал к попытке спастись от мук, судорожно цепляясь за пациентку, причём это всегда происходило внезапно; и как однажды обезумевший знакомый, находившийся в их доме, крепко схватил её за руки (был ещё и третий подобный случай, который она уже не может припомнить с достаточной точностью). И последнее, что вспомнила пациентка было то, как очень тяжело заболела её малышка, вот тогда, находясь в делирии, Эмми (тогда ей было 28 лет), так сильно прижала к себе дочурку, что чуть не задушила её. Все четыре эпизода – несмотря на то, что их разделяли большие временные промежутки – пациентка рассказала на одном дыхании, столь быстро чередуя эпизоды, словно бы это было одно и тоже событие, по-разному представляемое в четырёх актах пьесы. Все свои сообщения о таких сгруппированных по темам травмах, пациентка неизменно начинала со слова «как», а отдельные эпизоды нанизывала друг на друга посредством союза «и». Так как я заметил, что защитную формулу пациентка использует для предотвращения появления подобных переживаний, то внушением я устраняю у неё страхи, и действительно с тех пор не было слышно её защитных возгласов.

Вечером пациентка находится в прекрасном настроении. Смеясь она рассказывает, как в саду её напугала маленькая собачка, неожиданно залаявшая на неё. Но лицо пациентки несколько перекошено, да и заметны следы внутреннего возбуждения, это исчезает после того, как на её вопрос, не обиделся ли я на её замечание во время утреннего массажа, я ответил «нет». После 14-дневной задержки вновь появились менструации. В гипнотическом сеансе я внушаю пациентке их ритмичность, выбирая в качестве временного периода 28-дневный цикл (что действительно потом реализуется).

Затем в гипнозе я спрашиваю, помнит ли она о том, что сказала мне в конце, я подразумевал здесь задачу, которую мы не успели разрешить вчера вечером. Пациентка корректно начинает с восклицания «Не прикасайтесь ко мне» о котором заходила речь на дообеденном гипнозе. Таким образом, мы возвращаемся ко вчерашней теме. Я спрашиваю, когда и как появилось заикание и получаю от неё ответ: «Не знаю».

Ответ «я не знаю» может быть как искренним, так и просто нежеланием говорить о прежних событиях; чуть позже в работе с другими больными я заметил, что болезненные воспоминания тем более трудно вспоминаются, чем больше больные люди оттесняют такие переживания от своего сознания.

Я приказываю пациентке вспомнить. Безо всяких раздумий, но в большом возбуждении и голосом, прерываемым спазмами, пациентка рассказывает: как однажды бешено мчались лошади, а в телеге находились дети и как другой раз во время грозы она ехала с детьми через лес, вдруг молния ударила в дерево прямо перед самыми лошадьми, естественно, что лошади были страшно напуганы; тогда я подумала: сейчас нужно оставаться совершенно спокойной, а то своим беспокойством и криком я ещё больше испугаю лошадей, и кучер не сможет их тогда удержать; вот тогда и появилось впервые заикание. Рассказ привёл пациентку в сильное волнение. А ещё я узнал от неё, что после этого происшествия заикание вскоре исчезло, чтобы после одного из схожих потрясений стать постоянным.