Этих указаний, пожалуй, достаточно, чтобы дать общее представление о болезни. За имеющимися симптомами скрываются фантазии, которые непосредственно связаны с переживанием по поводу итальянца, но затем обращаются к отцу, чей неудачный брак еще раньше дал любимой дочери благоприятную возможность обеспечить себе то место, которое, собственно, должно было бы принадлежать матери. За этим завоеванием, конечно, скрывается фантазия о том, что она, дочь, и есть самая подходящая жена для отца. Первый приступ невроза случился в тот самый момент, когда эта фантазия пациентки испытала тяжелое потрясение, вероятно, такое же, какое пришлось испытать и ее матери, хотя об этом ребенку и не было известно. Сами симптомы легко объяснимы как выражение разочарованной и отвергнутой любви. Пищеварительные спазмы во время еды были вызваны тем самым чувством, когда перехватывает горло, а это известное явление, сопровождающее сильные переживания, которые человек не может полностью «проглотить». (Метафоры обыденной речи часто связаны, как нам известно, с такого рода физиологическими явлениями.) Когда отец умер, случилось так, что хотя ее сознание было тяжело ранено, однако ее тень смеялась на манер Тиля Уленшпигеля. Он делался скорбным, когда делам предстояло идти хуже, и приобретал веселое расположение духа на утомительном пути вверх, как бы предвидя будущее. Когда отец оставался дома, ей становилось грустно и она заболевала; когда его не было, она чувствовала себя гораздо лучше, подобно тем многочисленным мужьям и женам, которые еще скрывают друг от друга ту сладкую тайну, что они отнюдь не всегда и не абсолютно необходимы друг другу.

То, что бессознательное в подобных обстоятельствах имело основания смеяться, было подтверждено в последующий здоровый период. Ей удалось заставить прошлое погрузиться в забвение. Лишь эпизод с итальянцем угрожал снова поднять на поверхность подземный мир. Однако она быстро захлопнула дверь и оставалась здорова до тех пор, пока дракон невроза все же не приполз к ней именно тогда, когда она воображала себя в безопасности, пребывая, так сказать, в идеальном качестве супруги и матери.

Сексуальная психология говорит: причина невроза заключается в базовой неспособности пациентки освободиться от своего отца. Вот почему связанные с отцом воспоминания всплывали снова, когда она обнаружила в итальянце таинственное «нечто», которое уже в отце произвело на нее сильное впечатление. Эти воспоминания были, естественно, оживлены аналогичным переживанием, связанным с ее мужем, что послужило непосредственной причиной невроза. Можно было бы поэтому сказать, что содержанием и причиной невроза был конфликт между инфантильно-эротическим отношением к отцу и любовью к мужу.

Если же мы теперь посмотрим на ту же самую клиническую картину с точки зрения «другого» инстинкта, воли к власти, то дело будет выглядеть совсем иначе. Неудачный брак родителей пациентки давал превосходную возможность для удовлетворения ее детского стремления к власти. Инстинкт власти требует, чтобы Эго при любых обстоятельствах оставалось «на высоте», какой бы путь – прямой или окольный – ни вел к этой цели. «Целостность личности» должна быть сохранена любой ценой. Всякая попытка окружающих – пусть даже кажущаяся – хоть в малейшей степени подчинить субъекта встречает, по выражению Адлера, «мужественный протест». Разочарование матери и ее невроз создали поэтому в высшей степени желаемые и благоприятные условия для реализации власти и для того, чтобы оказаться на высоте. Любовь и прекрасное поведение являются, с точки зрения инстинкта власти, замечательными средствами для достижения цели.