— Чего ты вообще приперся? — заорал брат. — Ты все испортил! Я пропустил самое веселое!

— Самое веселое? Спятил? Утонул бы сейчас — и все!

Квин посмотрел мне прямо в глаза:

— Может быть, мне этого и хотелось. — Я уже превратился в горящий фитиль, но эти слова меня просто взорвали. В глазах потемнело от того, что скрывалось за ними. — Кто сказал, что мне нужно что-то другое?

Я глубоко вздохнул, потом еще раз, не сводя с него глаз. Под нами бушевал океан, но я слышал только брата.

— Что ты такое говоришь, Квин?

— Ты пришел спасти меня от этого места, да? Но, может, на этот раз я не хочу, чтобы меня спасали?

Я открыл рот, но у меня кончились слова. Что я мог ему сказать? Что я мог сказать брату, явившемуся сюда не ради развлечения, а за чем-то другим? Мне не хотелось об этом думать, но пришлось. Квин откуда-то знал, чем все кончится. Он понял, что, войдя в ворота, обратно не выйдет. Он все знал и все равно пришел.

— Что меня ждет снаружи, а? — Глаза Квина наполнились слезами от десятка разных чувств. — Что меня вообще там ждало? Дома я как будто… пустой изнутри. Ты не представляешь, каково это.

Говорят, перед тем, как наложить на себя руки, люди всегда зовут на помощь. Иногда надо быть глухим, чтобы не услышать, а иногда это просто слово или взгляд, вроде того, каким брат смотрел на меня сейчас. Раньше я ничего не замечал, но этот взгляд до меня дошел. Никогда не умел уговаривать людей, стоящих на краю обрыва, а между нами все еще помещалась целая вселенная.

— Квин…

— Спасать меня — не твое дело, так что хватит. Пожалуйста… Не надо, а?

— Это не дело. Я просто должен. Мне надо это сделать.

— Но зачем? — спросил брат. — Из-за того, что случилось в школьном автобусе?

Я отвернулся:

— Мама не должна была тебе рассказывать.

— Она и не рассказывала. Я от кого-то слышал. — Квин на мгновение запнулся. Я подумал, что сейчас он шагнет мне навстречу. — Правда, что выжил ты один?

Я глубоко вздохнул:

— Пойдем домой, там и поговорим.

Брат грустно пожал плечами:

— Кто-то любой ценой стремится выжить. А кто-то нет.

— А с чего ты взял, что хочешь умереть? Если сейчас все плохо и у тебя внутри пустота, это не значит, что через неделю, месяц или год ничего не изменится!

— Слова! — бросил Квин, заводясь все сильнее. — Черт, у меня не хватает терпения даже играть в «Эрудита», а ты предлагаешь ждать перемен годами! — Он опустил глаза и ссутулился. Я видел его изнутри — пружинистые поршни, перегретые шестеренки и колодец посредине. Дома он так хорошо прятал его за характером, но здесь бездна так и зияла. За моей спиной волна разбилась о скалы. Я чувствовал вибрацию каждой косточкой тела. — Иногда я просто хочу исчезнуть… понимаешь? — Брат оглядел искаженные мукой каменные лица. — А здесь просто идеальное место для этого.

— Я никогда не позволю тебе исчезнуть. — С этими словами я уставился в его заплаканные глаза и представил себе, что могу притягивать взглядом. — Давай вдвоем выберемся отсюда.

Он шагнул мне навстречу, потом еще. Я протянул ему руку, он поднял свою…

И тут рисунок на его кулаке засветился.

Из пещеры за спиной брата раздалось глухое эхо криков детей, попавших в самую гущу развлечений.

Квин отступил назад:

— Я вроде как уже привык кататься в одиночку.