Они сидели в баре отеля, не притронувшись к напиткам. Под взглядами зевак Пола испытывала неловкость, некоторые даже указывали на них пальцем. В другое время она бы не преминула возгордиться — ее видят с самим Беннати! — но в данных обстоятельствах лучше бы они, черт побери, занимались своими делами. Кристос ни на кого не обращал внимания — он привык и думал только о Кори и о том, как ему со всем этим сладить.

В бар вошла Женни и подсела к ним.

— Как дела?

— Замечательно, — ответил Кристос бесцветным голосом.

Женни взглянула на Полу, потом, глубоко вздохнув, спросила:

— Отменить твой завтрашний вылет?

Кристос обиженно посмотрел на нее.

— Думаю, не помешает, — ответила за него Пола. — Кори не выпишут до понедельника.

— Ладно, — кивнула Женни. — А как она сейчас? Меня к ней пустят?

— Сомневаюсь, — Пола взглянула на Кристоса. — Но вы можете попытаться. — Беннати вдруг встал и вышел из бара.

— А что я такого сказала? — изумилась Женни, глядя ему вслед.

— Кори отказывается его видеть.

— О Боже, мой язык!

Появился официант, Женни заказала себе скотч.

— Да, неделька для него была еще та, — печально протянула она. — Не такая, конечно, как для Кори и Аннализы, что уж тут говорить, но вы, кстати, не слышали, он ведь не получил Золотую пальмовую ветвь. Впрочем, думаю, сейчас ему на это наплевать.

— Но его же наградили как режиссера? — спросила Пола.

— Конечно. Но ему все равно.

Пола задумчиво насупилась:

— А где сейчас эта награда?

— У его матери.

— А как вы думаете, она даст мне ее на какое-то время? Ну скажем, на пару часов?

— Почему бы и нет? А что вы надумали?

— Я бы показала ее Кори. Тогда она захочет хотя бы поздравить Кристоса.

Женни пожала плечами:

— Если это поможет, пойду, пожалуй, поговорю с Мариеттой прямо сейчас.

Но затея с треском провалилась. Пола наутро показала эту награду Кори, и та закричала, что ее пытаются обвинить в том, что из-за нее Кристос не получил Золотую пальмовую ветвь.

— Да, это моя вина! Я знаю! И нечего мне об этом напоминать!

— Кори, никто ничего такого не говорит. Как ты могла подумать…

— Могла не могла — какая разница? Он не получил эту пальмовую ветвь. И…

— Брось, речь-то о фильме, Кори, кто-то выигрывает, кто-то проигрывает. Но я была уверена, ты гордишься и поздравишь его.

Кори опрокинулась на подушки, закрыв лицо руками.

— Я горжусь, Пола, — прошептала она, — но я не могу. Потому что мне так стыдно. Так стыдно, Пола.

— Кори! — воскликнула подруга. — Тебе нечего стыдиться! Он любит тебя. И ничто в мире этого не изменит.

— Изменит, — рыдала Кори. — Ведь я не могу вынести даже его прикосновения. Люблю его, но не могу. Пожалуйста, пойми… И не смогу больше делать того, что хочет… Никогда.

— Ш-ш-ш, — успокаивала ее Пола. — Он и не собирается тебя заставлять. Он просто хочет тебя видеть…

Кори покачала головой:

— Нет, эта невыносимая мука в его глазах. Для нас все кончено, Пола. Надо с этим смириться. Пола, мы вместе поедем домой, я хочу быть с тобой, в безопасности.

Кристос ждал за дверью, печаль в глазах Полы говорила сама за себя.

— Думаю, мне лучше улететь в Штаты, — протянул он. — Я уеду в понедельник, когда вы вернетесь в Англию.