– Мы знаем, что Соуриал спешно покинул замок, и мы знаем, что он зол на Лилит, но на этом всё, – сказала я. – Может, он заметил приближение Свободного Народа, и они его схватили. А может, они могут слышать мои слова, а не только смотреть моими глазами, – вероятности сводили с ума, и я закрыла лицо ладонями.

– Когда мы отправимся в Белиал, – сказал Самаэль, – мы должны полностью застать их врасплох. Никаких шпионов, никакого подглядывания в голову Лилы.

Я откинулась на спинку стула.

– То есть, в этот раз мы не можем разведать обстановку до прибытия. Если я пойду в Белиал на разведку, Свободный Народ увидит это моими глазами. Если Самаэль отправится без меня, я сойду с ума и превращусь в Злобную Лилит.

Эмма разгладила складки своего платья.

– Значит, я так понимаю, я поеду на Кевине в университет Белиал.

– На Кевине? – переспросила я.

– Это моя лошадь.

Самаэль тяжело вздохнул.

– Если ты сможешь разведать остановку, это послужит колоссальной помощью, – он бросил на меня нервный взгляд. – Может, нам с Эммой стоит полностью скрывать от тебя планы. Конечно, тебе придётся оставаться рядом со мной, но ты не можешь слушать.

– Хорошая идея, – я поднялась из за стола. – Нельзя допускать, чтобы они что то узнали о нашем плане. Но может, пока я буду сидеть с заткнутыми ушами, я могу находиться в бассейне, который упомянула Тура?

***

Я сидела за столом на краю естественного бассейна.

На меня светило солнце. Сам бассейн частично находился в скале, и там присутствовало лёгкое течение. Вода вытекала из скалы на солнце. На краю скалы она спадала в реку Брин, искря янтарными отблесками.

По краям водоёма несколько деревьев шелестело на ветерке. С одного бока рос колючий смилакс. Я уже собрала несколько маленьких тёмно зелёных ягодок, росших на лианах. В глубинах моего сознания Лилит сказала, что они могут мне пригодиться.

Я вдыхала тёплый воздух. Пока я поднималась наверх, мне завязали глаза. Свободный Народ не будет иметь представления, как сюда попасть. Так что я расслаблялась на протяжении нескольких часов, дыша ароматами колокольчиков, наперстянки и орхидей.

Я глянула на тёмную пещеру. Там, за булыжником, находился Самаэль, строящий какие то секретные планы. Достаточно близко ко мне, чтобы я не лишилась рассудка.

Тура дала мне кучу одежды: чёрные кожаные брюки и рубашки для нашей миссии позднее и тонкое цветочное платье для моего дня у воды. Она также послала слуг, чтобы они поставили для меня столик на солнце, сервировав его шампанским и фруктовым соком. Я никогда прежде не пробовала апельсиновый сок, и он сладко и приятно перекатывался на языке.

Пока я пила его, Клайд вышел из пещеры, неся поднос с серебряной крышкой.

Он улыбнулся мне.

– Тура пожелала прислать вам фондю.

Что вообще такое фондю?

Я получила ответ, когда он расставил это на столе передо мной – металлическая миска с расплавленным сыром, а под ней находилась свеча, чтобы поддерживать содержимое горячим. Вместе с этим Клайд разложил хлеб, фрукты и овощи, которые я могла макать в сыр.

– Спасибо, Клайд, – сказала я с благоговением. – Ты поистине творишь чудеса.

Когда Клайд оставил меня, я макнула кусочек хлеба в сыр. В моём рту это ощущалось как настоящий рай. Если честно, всё это место было раем.

За все годы моего существования, да и за годы Лилит тоже, это была самая искусная подача еды, которую я видела. Я глотнула шампанского, чтобы запить.

Чувствовала ли я себя виноватой, сидя тут с шампанским и расплавленным сыром, пока Соуриал и Освальд были в беде? А Самаэль прикладывал настоящие усилия, чтобы как то подготовиться? А Эмма подвергала себя опасности? Немножко.