|
— Родилась я в Ковалевке, была такая деревня километрах в десяти отсюда. У нас там дом стоял, в котором еще дед с бабушкой жили. Дед на ЧАЭС работал пожарником, в восемьдесят шестом году пожар на крыше четвертого блока тушил… через неделю умер. А бабушка, когда реактор бабахнул, как раз с мамой в роддоме лежала. Вместе с роддомом их и вывезли в Киев, бабушка уже сюда не вернулась. А мама вернулась — в две тысячи шестом, накануне второй катастрофы. — Вот это номер! — присвистнул Кайман. — Да уж, свезло так свезло. Значит, говоришь, ходила твоя мамашка в Зону… прям беременная и ходила? И рожать не побоялась? — Ага, — легко согласилась Мышка. — Не побоялась. Причем дважды не побоялась. У меня ведь еще младший брат есть. Мама к бабушке в Киев приезжала, смеялась — мы чернобыльские, нам радиация только на пользу… Бабушка мне потом рассказала, конечно. Я-то сама не помню — совсем маленькая была. — Так ты мутант или не мутант? — настойчиво спросил Кайман и неожиданно для себя икнул. Пиво давало о себе знать. — Эээ… погоди минутку, я сейчас. — Погожу. Мышка устало облокотилась о стол. Кайман вернулся довольный, застегивая ширинку на ходу. Его ощутимо развезло, все вокруг казалось мутноватым и не вполне реальным. — Не мутант я, — серьезно сказала Мышка. — От радиации я загнусь самым обычным образом. Насчет пользы это такая мамина шутка. — Чего-то я не пойму, вроде ж Бюрерша померла давно? Только задав вопрос, Кайман понял, что ляпнул бестактность. Но Мышка снова отреагировала спокойно — куда спокойнее, чем он мог ждать. — Они с отцом погибли в двенадцатом году. Когда был сильный выброс. Кайман кивнул. Да уж, двенадцатый год был решающей датой в истории Зоны. Тогда Зона рывком расширила границы, и многое изменилось… — А отец тоже сталкером был? — спохватился Кайман. Мышка покачала головой. — В Зону он ходил, но не сталкером. У него были золотые руки, он мог починить все что угодно. Оружие, технику… Вот и чинил. Кайман помотал головой, разгоняя пивной туман. — Слушай, малая, — сказал он напрямик, — ты сама видишь — я уже поплыл от пива, на старые-то дрожжи. Мне сейчас надо поспать. Пес с тобой, оставайся, потом доскажешь. Идет? — Идет. Сталкер успел даже вздремнуть, и слегка удивился, когда мокрая после душа Мышка залезла к нему под одеяло. Удивился — но не возражал. 4. Мышка, ПГТ Чернобыль-4 Кайман перевернулся на спину и зычно захрапел. Мышка неслышно вздохнула, отодвинулась на край дивана и уставилась в потолок. Потолок, весь в трещинах и пятнах, был похож на рисованную от руки карту участка Зоны. В углу большое бурое пятно, окруженное пятнами поменьше, явно обозначало комплексную аномалию. Сейчас, лежа на продавленном диване рядом с мужчиной, с которым она переспала, но от этого он не сделался менее чужим, Мышка была ближе к цели, чем сутки назад. А сутки назад она была ближе к цели, чем три дня назад. |
