|
Похоже, Кайман тоже испытал нечто подобное, потому что он вдруг вспылил: — Да что ты нам зубы заговариваешь? Чего мы тут торчим вообще? Ждем, когда гнус вылетит? Сталкер шагнул было вперед, но Можай крепко придержал его за плечо. Ростом проводник чуть уступал Кайману, но тяжелой мужской силы в нем чувствовалось больше. — Погоди, — спокойно сказал он. Заросли болотной травы вдруг заколыхались, как под ветром. Вот только воздух был неподвижным, ни дуновения ветерка. Трава раскачивалась все сильнее, жесткие листья и стебли с сухим шелестом терлись друг о друга. Волна катилась справа налево, словно незримый ветер дул с севера. Невидимое нечто прошелестело мимо людей дальше на юг, и трава успокоилась. Громко чихнул Симба. — Теперь можем идти дальше. Я ж говорю, момент надо ловить. — Что это было? — пробормотала Мышка. — Оно не вернется? — Не вернется, — успокоил ее проводник. — А что это, я не знаю. Местное явление. Названия не имеет. — Опасное? — недоверчиво спросил Кайман. — Я не проверял, — пожал плечами Можай. — Хочешь, догони его и проверь сам. — Нет, спасибо, — буркнул сталкер. Проводник молча забросил на плечо рюкзак и двинулся вперед. Мышка заторопилась за ним. Некоторое время она еще вздрагивала от шелестов и шорохов, но всякий раз это оказывался пес проводника, который по своему обыкновению бежал то слева, то справа от людей, забегал вперед и возвращался с неожиданной стороны. В конце концов девушка перестала тревожиться. Псевдопес надежно охранял отряд. Из всех переходов по Зоне путешествие в компании Можая и Симбы оказалось самым безопасным. Ей даже стрелять ни разу не пришлось. Широкая полоса прибрежной травы закончилась. Под ногами захлюпала и зачавкала грязь. Болото было похоже на Затон — островки суши перемежались небольшими озерцами, и везде в изобилии рос высоченный камыш. Разница была в том, что на Затоне озерца имели глубину по щиколотку, максимум по колено — а здесь, как объяснил Можай, можно было уйти под воду с головой. Опытный человек, наверное, мог отличить глубокий бочаг от мелкой лужицы по оттенку воды или по чему-нибудь еще, но на Мышкин взгляд все они были одинаковы. Сухих мест здесь не было. В лучшем случае попадались участки влажной почвы, но преимущественно приходилось вышагивать по скользкой грязище, которая облепляла ботинки, делая их неподъемными. Проводник вел их одному ему известным маршрутом, изредка сверяясь с наладонником. Петляя и кружа, они мучительно медленно продвигались на запад, вглубь болот. Людей сопровождало облако гнуса и комаров. Репеллент отталкивал их, но насекомые не улетали далеко, а вились у каждого над загривком. Над Болотом стоял неумолчный комариный звон. В очередной раз остановившись, чтобы перевести дух, Мышка обнаружила, что солнце село. — Долго еще? — взмолилась она. — Мы что же, и ночью будем идти? — Сейчас выйдем на островок побольше, отдохнем, — бросил ей проводник. Мышка насупилась. Отдых — это прекрасно, но ответа на свой вопрос она не получила. |
