|
Кайман хрипло захохотал. — Кровососу кровососово, — сказал он, отсмеявшись. — Сунь его в рюкзак, что ли? Я даже согласен нести эту пакость. Но ты уж скажи Доктору, что я того… не в себе был, вот и пострелял мелких тварей сгоряча. Ладно? — Скажу, — пообещал проводник. — Но ты особо на его симпатию не надейся. — Переживу как-нибудь, — буркнул сталкер. — Лишь бы он Мышке помог. Сгорбившись, он снова уселся рядом с девушкой, направил луч фонарика так, чтобы на ее лицо падал рассеянный свет. Полосы синяков от щупалец смотрелись черными на безжизненно бледной коже. Мышка дышала, но это было единственным видимым признаком жизни. Кайман взял ее за запястье, но не сумел найти пульс, тот был слишком слаб. Сталкер помрачнел еще больше. — Да где ж твоя собака, а? Симба вырвался из зарослей камыша. Пес шумно и тяжело дышал после бега. Он целеустремленно кинулся сначала к хозяину, затем сунулся обнюхать Мышкино лицо и руки Каймана, а потом закружил по острову — обнюхал каждого мертвого кровососа в отдельности, шумно фыркнул на детеныша в рюкзаке, сделал несколько петель вокруг деревьев, снова вернулся к Можаю и заглянул хозяину в глаза. Казалось, свирепая собачья морда выражает недоумение и укоризну — ну и чем вы тут без меня занимались? Для чего безобразие устроили? Ох уж эти люди, нельзя их оставить без присмотра даже ненадолго… Кайман не успел рассмотреть «прыгунок», который Можай забрал у Симбы. Впрочем, кажется, небольшой артефакт был зашит в ткань или кожу. Проводник подхватил на руки Мышку, велел Симбе: — Охраняй! Можай не сделал с места ни шагу, в отличие от дяди Миши. Он просто исчез. Кайман терпеливо ждал — минуту, другую. Завозился в рюкзаке, захныкал детеныш кровососа. Псевдопес посмотрел в его сторону, но не двинулся с места. Проводник появился минут через пятнадцать, отирая пот со лба. — Пошли, — буркнул он. — Сам будешь с ним разбираться. Фонарик давай сюда. Сталкер повесил автомат на плечо и подхватил в каждую руку по рюкзаку, свой и проводника. — А что Мышка? — Уже в операционной. Не дергайся, все нормально. Кровь ей перелить надо. Можай крепко взял Каймана за локоть. — Симба, ждать! — обернулся он. Мир сложился в плоскость и снова развернулся в три измерения. Луч фонарика в руке Можая выхватил из темноты одноэтажный дом деревенского типа — большой, с крыльцом и пристройками. Проводник сразу выключил фонарик, но угловатые очертания дома по-прежнему угадывались в окружающей полутьме. В доме светилось одно-единственное окно, и луч света из него падал на врытую под окном скамеечку. На скамеечке сидел зомби. Он пошевелился и скрипуче произнес: — Добрый вечер. То, что сказал вслух Кайман, вряд ли можно было посчитать приветствием. — Это любимый зомби Доктора, — сообщил проводник. — Разговаривает. Ест. Водит машину. Доктор зовет его Бенито. — Чистое везение, что у меня руки заняты, — пробормотал сталкер. |
