|
Чуждо мне и специфическое состояние покоя, в которое я возвращаюсь с некоторой неловкостью. Вместе с нарождающимся чувством индивидуальности и незнанием, кто же я на самом деле, я чувствую кое-что еще: уверенность в своей незавершенности. Мне чего-то недостает, и если я обнаружу этот недостаток, возможно я подойду к смыслу существования, чего я так искренне жажду. Временами мне кажется, что я долгое время спал, и лишь недавно был разбужен смутными волнениями этого места. А пробудившись, понял, что ограблен, чего-то жизненно важного недостает во мне. (Я только недавно изучил теорию "ограбления", так как человек, за которым я наблюдаю, вор). Если я обрету законченность и целостность, то возможно я смогу заняться собой. Я полагаю поиски себя могут стать достойной целью жизни. Да. Самообразование и самопознание, поиски индивидуальности... Кажется это хороший отправной пункт. Интересно, беспокоят ли кого-нибудь подобные проблемы? Нужно внимательно слушать, что говорят люди. Я не люблю раздвоенности и неопределенности. *** Поль Детсон расположил перед собой на столе по кругу семь фигурок. Юноша с седой прядью протянул к ним руки и попытался сосредоточить энергию. Он медленно водил руками, стараясь охватить всю группу целиком. Затем стал совершать движения вокруг каждой отдельной фигурки, окружая ее энергетическим потоком. Наконец он вздохнул и встал из-за стола. Пройдя по комнате, он подошел к маленькому человечку в черных одеждах. Человечек восседал на высоком стуле, поджав под себя ноги. В руках у него искрились два бокала вина. Юноша взял один из бокалов и слегка пригубил. - Ну как? - спросил человечек, когда юноша опустил бокал. Человечка звали Маусглов, когда-то он был вором. Поль покачал головой и, развернув стул так, чтобы одновременно видеть Маусглова и статуэтки, со вздохом опустился на него. - Странно, - наконец произнес он, - все нити в моих руках, но что-то сдерживает, что-то необходимо преодолеть, какое-то стечение обстоятельств, случайность. - Возможна причина не в этом. Поль наклонился вперед и поставил стакан на стол. Освободив руки, он сжал кулаки и сосредоточился, затем разжал руки и соединил пальцы ладоней в свободном касании. Закрыв глаза, он стал потирать палец о палец. Спустя минуту, он вновь протянул руки к столу. Теперь он сосредоточился на ближайшей фигурке - тонкой, почти невесомой, женской статуэтке из красного камня, смиренно скрестившей руки на груди - и стал производить обволакивающие движения вокруг нее. Наконец его пальцы задвигались, как бы перебирая невидимые струны. Затем он отклонился назад и откинулся на стуле, его руки последовали за ним, сопровождая неведомую нить, пальцы напряженно перебирали несуществующие узелки. Долгое время он сидел, застыв, боясь пошевелиться. Внезапно фигурка резко дернулась, и он опустил руки. - Плохо, - сказал он, шаря глазами в поисках стакана с остатками вина. - Наверное, я утратил власть над ними. Они - это что-то иное. Я не знаю как обращаться с ними, они ни на что не похожи. - Да, все верно, они - нечто особое, - заметил Маусглов, - а если принять во внимание ту авантюру, в которую они меня втянули. И то, что они сделали в горах Анвила. У меня такое чувство, что они могут заговорить с тобой прямо сейчас - если, конечно, захотят. - Да. В свое время их помощь была неоценима. Но почему они молчат сейчас? - Возможно им нечего сказать. |
