Свет, проникавший между судорожно дергающимися конечностями и согнутыми телами, постепенно становился ярче. Хоук издал свист и исчез, очевидно, через дыру наверху, затем снова появился, уже головой вниз, чтобы опять схватить Дирна и вытянуть из камина. Напоследок Дирн тоже доставил Шону столь же мало приятное удовольствие.

Снова оказавшись на ногах, Шон обнаружил, что они вышли высоко наверху между скалами. Пещера внизу была скрыта в клубящемся черном дыме. Отсюда он мог лучше видеть мужчин Еловой рощи, хотя они стали мельче; вместе со своими собаками они отошли от деревьев и стояли тесной группой. Огонь, казалось, потух, однако дым все еще поднимался. Невероятно — он и Дирн, Нем и Хоук взобрались на двенадцать метров в темноте, наполовину пробив себе путь головой. Из отверстия шахты показалась голова Нема.

— Отсохни мое ухо, будь оно все проклято! — выругался он. Нем оперся руками о край шахты, в то же время болтая ногами в шахте. Он осмотрелся. — Отлично, они не придут сюда, потому что не смогут здесь нас достать. Это точно. Однако как мы теперь спустимся обратно?

Интересный вопрос. Скалы громоздились друг на друга вертикально, а вверху высилась блестящая стена совсем без трещин.

— Еще раз через шахту, — сказал Шон.

— Сюда-то было тяжело, — сказал Хоук, — вернуться той же дорогой назад — слишком много требовать у фортуны.

— Тогда лететь, — съязвил Шон.

Братья посмотрели на него, все трое с красными лицами, все еще страдающие от отдышки, и засмеялись. В какой-то момент камень, образующий край шахты, дрогнул под руками Нема и медленно вывалился из скалы. Выражение на лице Нема было скорее недоуменным, чем испуганным, когда он без крика соскользнул обратно в шахту и исчез.

Они услышали равномерный шум камней по всей двенадцатиметровой длине шахты, а затем тяжелый, глухой звук упавшего тела Нема. После этого уже ничего не было слышно.

Хоук наклонился над шахтой, а затем отошел назад и остался сидеть возле нее на корточках. Никто не задавал ему вопросов, а Хоук ничего не говорил. Это было ненужно.

Здесь наверху они едва слышали грызню собак, и кричали птицы, кружившие над ними. Сами они молчали.

Смерть выбрала свой час — тот, о котором говорили легенды.

Внизу дым медленно рассеивался. Охотники из Еловой Рощи разделились на две группы. Одна из них, человек из пятнадцати, медленно искала дорогу к пещере.

С восхода солнца прошло три часа. Час с тех пор, как погиб Нем. Шон все это время наблюдал за людьми из Еловой Рощи, не из страха или интереса, а по обыкновению, по необходимости наблюдать что-нибудь вокруг себя. Теперь его лицо вновь ожило. Он мысленно вернулся к своему запутанному положению, как если бы час назад все случилось по-другому. Слова были фальшивы, но в конце-концов он должен был это сделать.

— Дирн! Они войдут вовнутрь. Если они подумают о камине…

Дирн ничего не ответил. Хоук сказал, помедлив, бесцветным голосом:

— Нем блокировал камин.

Шон тяжело сглотнул.

— Я тоже так думаю. Но это будет для них указанием. Они вынут его, потому что они помешались на том, чтобы поймать меня. Они могут попробовать так же вскарабкаться сюда.

Дирн очумело уставился на него, как будто он заговорил на новом языке.

— Один убит, — сказал Шон. — Но трое-то живы. Да здравствует жизнь!

Хоук вздохнул.

— Ты прав, — он прервал молчание и обернулся к Шону. — А что теперь?

Шон был уверен, что смерть Нема вызвала в нем необычное, твердое чувство собственной безопасности.

— Мы обладаем особыми силами. Мы должны научиться их применять.