Гаунт закурил очередную сигарету и стал размышлять над этой загадкой, которую ему предстояло разрешить.

Его мысли вернулись к разговору с Мирандой Грей в тот вечер в ресторане Лаурена после убийства Зоны. Она сказала, что Зона послал ей записку, в которой просил ее не приходить.

На. первый взгляд, эта записка означала, что у Зоны не было никаких коварных замыслов относительно Миранды Грей, так как, если бы она не пошла на квартиру, то не могла бы подозреваться в этом убийстве, но она сказала так же, что записка была оскорбительной, что она содержала обвинение против нее. Написал ли Зона эту записку, зная характер Миранды, зная, что она непременно явится к нему на квартиру требовать объяснений?

Гаунт понял, что записка от Зоны – ни помощь, ни помеха. Она ничего не разъяснила.

Он направил свои мысли на инспектора Рикета. Здесь, по крайней мере, было одно светлое пятно в этом деле. Гаунт понимал, если бы не его информация, что Миранда Грей сказала ему, что она убила Зону, Рикету пришлось бы обшарить квартиру Зоны частым гребнем, в поисках тайны возможного убийства. Рикет нашел бы обрезанный ковер под столом, выпиленный паркет, веревку, пистолет и пресс-папье и стал бы подозревать самоубийство. Ну… а почему бы ему и не подозревать самоубийство?

Гаунт позволил себе отвлечься. Одно было определенно: кто бы ни подготовил самоубийство, кто бы ни приготовил все так тщательно, он сделал все это до смерти Зоны… После убийства на это уже не было времени. Зона был жив в семь часов, когда Миранда Грей пришла к нему. Она думала, что это она застрелила его, но Гаунт кажется знал объяснение всему этому.

Было ли возможно, чтобы Зона сам соорудил этот нелепый аппарат смерти и использовал его? Гаунт решил, что только два человека могли приготовить это приспособление для самоубийства. Одним из них был Ленел, другой – сам Зона.

А возможно, был и третий. А если Джеральдина? Если то, что сказал Ленел, было правдой, было более чем вероятно, что ей случалось бывать и раньше в квартире Зоны. Вполне допустимо, что Зона мог дать ей ключ. Гаунту показалась странной ее реакция, когда он разговаривал с ней в клубе: она не хотела говорить о том, что произошло.

Гаунт швырнул окурок в камин и стал ходить по комнате. Во всяком случае новое доказательство заставило бы Рикета подумать.

Он усмехнулся при мысли, что теперь бы Рикет поверил его рассказу, поверил бы, что автоматический пистолет, из которого Миранда Грей стреляла в Зону, был заряжен холостыми патронами. Гаунт увидел, как бы он мог заставить его поверить в это.

Он сам себе удивился: почему он брал на себя весь этот труд? Ведь обнаружив "изобретение" Зоны, не было никакой видимой причины продолжать расследование. Это уже дело полиции. Ему это ничего не давало… Но подсознательно он понимал: причина была – Миранда Грей.

Ему в голову пришла мысль, что он позволил себе слишком заинтересоваться этой молодой женщиной. Гаунт встречал много женщин, и некоторые из них ему нравились, но в ней было что-то притягивающее, что-то очень привлекательное.

Он стал думать о Майкле Лоримере. "Кем бы он ни был и откуда бы он ни был, – думал Гаунт, – он должен считать себя счастливым, будучи помолвленным с такой девушкой, как Миранда Грей". Хотел бы он знать, что подумает Лоример, когда завтра прочтет в газетах о смерти Зоны… Или то, что предприимчивый Рикет решил выбрать для публикации.

Но Рикет, возможно, ничего не станет делать до завтрашнего утра. Он будет разыскивать Миранду Грей. Он будет делать это даже и потому, что не сомневается, что она убила Зону, и что он, Гаунт, по причине, только ему известной, умышленно вынул боевые патроны и заменил их холостыми.

Гаунт пожал плечами. Затем он подошел к столу, снял трубку и позвонил в Скотленд-Ярд Рикету. Через минуту он уже слышал его голос.

– Слушай, Рикет, – сказал он спокойно, – я звоню тебе из квартиры Зоны.