В ватерклозете было чисто, пахло озоном, тускло светилась под потолком синяя лампочка в граненом колпаке. Словом – больше походило на медицинский кабинет. Денис Иванович запер дверь, и на сером пластике снаружи засветилась надпись «OFF», а внутри замерцал маленький зеленый монитор, по которому побежали буквы и цифры, имеющие непосредственное отношение к Денису Ивановичу. Сев на стульчак, Денис Иванович сунул растопыренные пальцы в прорезь справа от себя, и увидал, как сверху и снизу по ладони пробежал багровый луч сканера, снимая отпечатки и убивая бактерий, затем в палец кольнуло – машина взяла ежедневную пробу крови. Как только Денис Иванович поднялся, в щели под экраном щелкнуло, и ему в руку упал неровно срезанный талончик с бледно пропечатанным штрих кодом и надписью: «Практически здоров. До работы допущен».

Под звуки бравурной мелодии, извергаемой в мозг чипом, Денис Иванович прибрал за собой в туалете. Только тогда автоматический замок открылся, и он смог выйти в коридор, где уже топтался сосед из седьмой ячейки.

«Приятного времени суток!» – бодро воскликнул Денис Иванович (хотя ни приятности, ни бодрости совсем не испытывал) и поспешил в ванную комнату. Два умывальника из нержавейки, и окружающий их кафель сияли нечеловеческой чистотой. Однако горячей воды в кране опять не было – на прошлой неделе поставки нефти в первую экономическую зону Северной Америки вновь пришлось увеличить, и лимит на горючее был урезан еще на двадцать процентов.

От таких мыслей марш в голове достиг апогея, так что Денис Иванович поспешил как можно скорее умыться и сбежать на первый этаж (лифт не работал из экономии), где в первой секции третьего зала его ждал завтрак. Сунув палец с кошельком в кассовое гнездо, Денис Иванович плюхнулся на стул из крепчайшего пластокерамика и протянул руку к раздаточному лотку в центре стола.

Уже давно Денис Иванович прекратил попытки понять, что он ест. Бесконечный ряд успехов генной инженерии привел к тому, что еда, как уверял баритон в голове, стала неизмеримо полезней и питательней. К сожалению, это не сказалось на ее вкусе. Денис Иванович с отвращением, которое не смог до конца заглушить даже аудиочип, поднес ко рту ложку с какой то слизистой дрянью, приготовленной специально для него по результатам утренних анализов.

Впрочем, – убеждал себя Денис Иванович, – может, он просто забыл, и стряпня жены (лицо ее стерлось в памяти, а после шестимесячного запоя не осталось даже фотографической карточки) была ничуть не лучше этой «каши диетической из сорго модификации GM 8»?

II

Станция монорельса располагалась почти у порога общежития, так что каждые полчаса его серые стены вздрагивали от проходящего всего в нескольких метрах состава. Но жильцы, особенно первых трех смен, охотно мирились с таким неудобством, так как близость перрона давала им пару дополнительных минут по утрам.

И все же, Денис Иванович чуть не опоздал. Баритон в голове отсчитывал секунды, оставшиеся до отправки его смены в промзону, когда запыхавшийся, Денис Иванович влетел в сектор контроля, и чуть не вывихнул палец, пытаясь попасть им в кассовое гнездо. Прозрачная створка турникета скользнула в пол. Не дожидаясь, пока она окончательно исчезнет, он перепрыгнул венчающие ее блестящие металлические шипы. Створка за спиной хищно чавкнула, словно пытаясь отловить нарушителя, но Денис Иванович уже вскочил в готовый отъехать поезд. Все места в головном вагоне были заняты, и он, следуя раздававшимся в голове инструкциям, прошел во второй, разыскивая предназначенное ему машиной место.

Не успел он сесть, как состав мгновенно разогнался, и через полминуты проскочил тамбур защитного купола той соты, где жил Денис Иванович.