Я всё еще прихрамывала, хотя уже значительно меньше, что немного радовало, если что-то вообще способно было радовать человека, идущего прямиком в тартар.

Сидя у горящего камина с девяти до десяти часов, я медленно раскачивалась в кресле, пока не поняла, что это не успокаивает, а наоборот напрягает, как иногда напрягает тиканье часов. В начале одиннадцатого курьер доставил заказанную мной еще с вечера еду, и я принялась за готовку. К этому времени за окном появилось яркое, весеннее солнце, отчего на душе вдруг стало немногим спокойнее. Все окна дома были обращены на запад, поэтому солнце в дом проникало лишь при закате и лишь при условии чистого горизонта. Но из широкого кухонного окна можно было наблюдать за золотистыми лучами солнца, заливающими сочный газон, большую часть которого занимала падающая на него тяжелым весом тень, принадлежащая особняку, возвышающемуся над домиком, в котором мне необходимо было куковать с маленьким Олдриджем.

Когда из гостиной послышались первые шаги, я выпрямила спину и поставила тарелку с супом на край стола.

— Привет, — улыбнулся зашедший на кухню Рик.

— Привет. Будешь обедать? — поинтересовалась я, на всякий случай приготовив обед на троих.

— Не откажусь, — довольно улыбнулся учитель.

Занеся порцию Мартина в его спальню, так как он отказался есть с нами, я вернулась обратно на кухню и, до конца оформив сортировку стола, села за барный стол напротив Рика.

— Тебе необходима помощь, — вдруг заметил он.

— Мне помогает Доротея.

За прошедшую неделю я неплохо поладила с этой женщиной. Она была весьма добродушной и легкой в общении, и хотя всякий раз по завершению рабочего дня я хотела побыстрее удалиться в сторону своего дома, всё же я уделяла десять минут на общение с только что принявшей вахту женщиной. Обычно она спрашивала меня о том, как в течение дня вел себя Мартин, а я всякий раз жаловалась на его отвратительное поведение. В итоге я поняла, что Доротея — единственный человек, которому я могу пожаловаться на трудности своей работы, ведь, по сути, она была моей напарницей.

— Прости, не правильно выразился. Тебе нужен совет.

— Правда? Возможно.

— Суть твоей работы заключается в проведении досуга с Мартином. Ты могла бы придумать что-нибудь интересное. Возможно, занимаясь чем-то интересным, Мартин отвлечется от своих шалостей, — слово «шалости» заставило меня мысленно усмехнуться, так как оно слишком мягко характеризовало издевательства мальчика надо мной. — Тем более Роланд предоставляет тебе автомобиль для подобных занятий и полностью их оплачивает.

— Правда? Откуда ты знаешь?

— Это должно было быть прописано в приложении к договору, ты разве не читала его? По крайней мере, предыдущая няня пыталась воспользоваться дополнительными «плюшками» со стороны работодателя, пока однажды Мартина не стошнило в салоне автомобиля и ей не пришлось за ним убирать.

— Была и другая няня? — нельзя сказать, что я была удивлена, так как изначально я догадывалась, что имела предшественников. Всё-таки на дворе стоял конец апреля, а Олдриджи, со слов Рика, жили здесь с Рождества. Должен же был кто-то всё это время присматривать за акселератом.

— Бэтти. Нервная женщина за тридцать. У нее у самой была дочь школьного возраста, на что она любила частенько пожаловаться, так еще и Мартин её доканывал. Бэтти была матерью-одиночкой, которой срочно нужны были деньги, так что она пыталась зацепиться за это место. Женщина стойко продержалась чуть больше трех месяцев, но её терпение треснуло, когда после дневной дремы она обнаружила, что мальчишка остриг ей волосы на целых три дюйма.