— Занятная история, — слегка подивился Кадфаэль, — впрочем, здесь можешь говорить без опаски — ночью в сад никто не прокрадется. Все знают, что я поднимаюсь в любое время, чтобы возиться со своими снадобьями.

— А разве твой паренек этим не занимается? — обронил Берингар словно невзначай.

— Если бы малый вздумал улизнуть из спальни в неурочный час, ему бы вскоре пришлось об этом сильно пожалеть. Мы здесь заботимся о юных душах лучше, чем ты думаешь.

— Рад это слышать. Для закаленного старого воина, ушедшего в монастырь на покой, ночная прохлада в самый раз, а вот молодых не худо и поберечь. — Голос его был вкрадчивым и сладким как мед. — Так вот, возвращаясь к этой странной истории с лошадьми... Представь себе, пару дней спустя изловили еще одного верхового коня без седока — пасся себе в вересковых зарослях к северу от города. Полагают, что это был телохранитель, которого послали из замка, когда начался приступ, чтобы забрать дочь Эдни оттуда, где она пряталась, и увезти ее подальше от Шрусбери и от королевских войск. Считают, что эта попытка не удалась: они не смогли выскользнуть из кольца, и тогда ее спутник кинулся в реку, чтобы спасти девушку и отвлечь на себя погоню. Ее до сих пор не нашли, правда, поговаривают, что она скрывается где-то неподалеку. А искать ее, брат Кадфаэль, будут, и с большим рвением, чем прежде.

К этому времени спутники находились уже у самой ограды монастырского сада.

— Доброй ночи, — едва слышно промолвил Хью Берингар и, словно тень, растаял на дороге, ведущей к странноприимному дому.

Кадфаэль размышлял довольно долго, и перед тем, как заснуть, одно решил для себя определенно: если Берингару известно, что монах собирается достать сокровища, значит, он не будет спускать него глаз, ведь ему нужно, чтобы тот привел его к тайнику. И когда сон уже смежил веки Кадфаэля, перед его внутренним взором забрезжил свет — еще неясный, но многообещающий. И почти сразу, как ему показалось, зазвонил церковный колокол, призывавший братьев к заутрене.

— Конечно, сумею, — пообещала девушка. — Я же видела, как ты это делаешь, и в травах теперь немного разбираюсь. Но... если кто-то... если кто-то вчера шпионил за нами, то и сегодня может появиться. Что тогда?

Кадфаэль поведал Годит о ночной прогулке, и его рассказ одновременно и успокоил, и встревожил ее.

— Он не придет, — заверил ее монах, — если все пойдет, как задумано, он будет следовать за мной как привязанный. Потому-то я и хочу, чтобы ты держалась от меня подальше. Вдали от меня ты можешь вздохнуть свободней. Если все будет в порядке, вам с Торольдом придется поздно вечером кое-что для меня сделать. Когда мы пойдем к вечерне, я скажу тебе «да» или «нет». И если ты услышишь от меня «да», и ничего больше, вот что тебе надобно будет делать...

Годит выслушала его молча, однако вся светилась и кивала в знак того, что ей все понятно.

— Да, я видела эту лодку, она притулилась у стены мельницы. Да, я знаю, что самые густые заросли на краю сада, как раз у моста... Да, само собой, мы с Торольдом это сделаем!

— Не торопись, лучше выжди, чтобы действовать наверняка, — предупредил Кадфаэль.