Александр Дихнов. Один мертвый керторианецКертория - 1
ЧАСТЬ 1
Глава 1
Утро 23 мая 2493 года выдалось ничем не примечательное. Проснувшись около полудня, я без всякого энтузиазма поднялся н, раздвинув шторы, убедился, что дождливая и холодная погода, стоявшая последнюю неделю, и не думает меняться. В такие сырые, промозглые дни мне вообще не хотелось покидать кровать, но остатки понятия о внутренней дисциплине заставили меня вяло натянуть халат и, позвонив дворецкому, потребовать горячий кофе в кабинет. Следующие десять минут я уговаривал себя, будто мне действительно интересно узнать результаты последних футбольных матчей и поэтому совершенно необходимо отправиться наверх, к свежей прессе. Процесс шел с трудом, но в конечном итоге я все же поднялся с первого этажа на второй и втащился в кабинет. Кофе и бутерброды уже начали остывать, поэтому я быстренько проглотил их, закурил и потянулся к пачке корреспонденции, пытаясь откопать в ней какую‑нибудь подходящую газету. Когда же я таковую нашел и выдернул из кучи, на пол спланировал небольшой кусок сероватой бумаги, настолько невзрачный, что не стоил и внимания, если бы само наличие подобной вещи среди моей почты не казалось диким. Поэтому, собираясь пожурить дворецкого за неаккуратность, я перегнулся через ручку кресла, поднял бумажку и перевернул… Изящным, где‑то даже изысканным, почерком на клочке по‑керториански было написано: "Ранье, нам срочно надо поговорить. Жду тебя в три в кафе на углу Седьмой и Южной. Бренн". Я так долго смотрел на эту записку, что очнулся, лишь когда горячий пепел сигары упал мне на пальцы. Первой моей мыслью было: “Такой красивый почерк и такая помойная бумажка – в этом весь Бренн”, второй – “Так что, черт возьми, ему надо?!”, третьей – “Последний раз керторианский алфавит я видел полвека тому назад…”. Затем в голове возник сумбур, и я немного судорожно щелкнул по клавише внутренней связи. Увидев флегматичное лицо Тэда, своего дворецкого, я слегка успокоился и распорядился: – Тэд, принесите еще кофе и пришлите сюда Уилкинса. Не меняя выражения лица, он кивнул: – Что‑нибудь не так, сэр? Фыркнув, я выключил интерком. Что‑то где‑то явно было не так, и я очень хотел бы знать, что именно и где. Спустя четверть часа Тэд принес кофе и сообщил, что Уилкинс на обходе территории и зайдет сразу, как вернется. На всякий случай я протянул ему записку: – Видели раньше? Повертев клочок между пальцами, он вернул его и недоуменно покачал головой: – Увы, сэр, – и после секундного колебания спросил: – Вы знаете, что здесь написано? Я молча кивнул. – Простите, сэр. Я, возможно, лезу не в свое дело, но… это угроза? Надо заметить, у образцово‑показательного Тэда имелся все же один существенный недостаток. Иногда, очень редко, он позволял себе задавать вопросы. Само по себе это было не страшно, беда заключалась в том, что обычно это были те самые вопросы, ответа на которые я не знал. Так вышло и тут. Не сдержав вздоха, я ответил: – Нет, Тэд, это от моего старого друга. Вы можете идти. В дверях дворецкий столкнулся с Уилкинсом, моим начальником охраны, на каменном лице которого читалось плохо скрытое беспокойство. Еще бы, в кои‑то веки я попросил его зайти. – Что‑нибудь стряслось, босс? Подозвав его к себе, я отдал записку. – Вот это я нашел в своей корреспонденции. У вас есть какие‑нибудь мысли, как оно туда попало? Бегло осмотрев послание, Уилкинс смутился: – Мм… Возможно… Не знаю, сэр! – К дому никто не подходил, не так ли? – Да, сэр. – В работе следящих мониторов и сигнализации перебоев не было? – Так точно. |
