* * *

    – Мама! Я дома!

    Алексей, высокий крепкий парень шестнадцати лет, сбросил рюкзак, куртку, стащил обувь и шагнул в комнату. По меркам Свалки, их с мамой апартаменты были просто королевскими. Старенький буксир класса «Посейдон» был переоборудован под жильё с любовью и тщанием. Три комнаты, столовая и кухня давали маленькой семье достаточный уют и комфорт даже в этом мрачном месте.

    На голос вышла стройная моложавая женщина в тёплом халате. Она привычным жестом поправила длинные светло-каштановые волосы и улыбнулась.

    – Привет. Садись, поешь.

    – А что у нас? – спросил Алексей, заранее зная ответ. Ну что у них могло быть, кроме искусственной еды из биореактора или рекомбинированного белка из подбрасываемой время от времени городским советом гуманитарной помощи?

    – Вин Хо снял урожай тыквы...

    – Ух ты! – Мальчишка метнулся к кастрюле, приподнял крышку и втянул носом ароматный пар. – Пахнет просто волшебно! Мам, ты чудо!

    Она лишь скупо улыбнулась и запустила свои чуткие пальцы в русую шевелюру сына. И вновь, как всегда, непрошеная мысль молнией проскочила в её голове.

    «Совсем как у отца».

    – Мой руки и садись, – надломленным голосом произнесла Вера и отвернулась.

    Алексей замечал, что мать иногда смотрит на него каким-то странным взглядом, и почему-то глаза у неё начинают блестеть от слёз. Он как-то раз попытался её расспросить, но мама ничего не ответила, ушла в дальнюю комнату и просидела там весь вечер, листая старый семейный альбом.

    Больше он никогда ни о чём её не спрашивал, а когда на маминых глазах вскипали слёзы, лишь затихал и давал себе слово вырасти и разобраться с мамиными обидчиками.

    Мама почти никогда не говорила, что или кто заставили её поселиться в этом странном месте. Только листая альбом, она позволяла себе рассказать о людях на старых и не очень старых фотографиях. Отец, офицер российской армии, дед, служивший в безопасности, и остальные родственники были на этих изображениях как живые. Она могла часами перебирать старые карточки, словно надеясь сложить из них, как из паззлов, картинку давно утраченной жизни.

    – Как школа?

    Вера почти успокоилась и смотрела с довольной улыбкой, как сын лихо работает ложкой.

    – Дженсен отмочил. – Алексей коротко хохотнул. – Дал мне на уроке задачу по абелевым группам...

    – Каким-каким группам?

    – Ну, мам! – снисходительно улыбнулся Алексей. – Это же теория групп. Ну, в общем, стоило мне справиться, как Дженсен навалил ещё десяток. Как самому толковому.

    – Он тебя не перегружает? – с лёгкой тревогой в голосе спросила Вера.

    – Да нет, какое там. Единственный приличный преподаватель. Ну, не считая мистера Сарояна и Старой Клары.

    – А она, кстати, о тебе очень тепло отзывалась. – Мама покачала головой. – А ты её так неласково...

    – Да ты что, ма! – возмутился Алексей. – Она даже подписывается буквами д. ф. С. К.

    – Да-да. – Вера кивнула. – Доктор философии Симона де Клер.

    – Настоящий доктор философии? – Мальчишка округлил глаза. – Что она тогда забыла на нашей Свалке?

    – Отсидела по политической статье и потеряла гражданство.