Норм взмахнул рукой.

— Слишком очевидно.

— Что именно?

— То, что она никогда на это не согласится. Послушай, Майрон, а что ты вообще знаешь о Брэнде Слотер?

— Очень немного, — сказал Майрон.

Норм с удивлением посмотрел на него:

— Что, собственно, ты хочешь этим сказать?

— Разве я не ясно выразил свою мысль?

— Да ясно, ясно, но это мне и странно. Как-никак в прошлом ты был неплохим баскетболистом.

— И что же?

— А то, что Брэнда Слотер обещает в будущем стать лучшей баскетболисткой всех времен. Очень большой звездой — не говоря уже о том, что она настоящая красотка, и я собираюсь задействовать ее в одном из своих новых проектов.

— Ну, такую-то малость и я знаю, — произнес Майрон.

— В таком случае узнай кое-что еще. Я очень за нее беспокоюсь. Если с ней что-нибудь случится, вся Западная профессиональная баскетбольная ассоциация начнет пускать пузыри, и я вместе с ними, учитывая, сколько вложил в Брэнду под новый проект.

— А я думал, что тобой движут только общечеловеческие, гуманитарные ценности…

— Хорошо, можешь называть меня жадной капиталистической свиньей. Но ты, мой друг, спортивный агент. А я в жизни не встречал более алчных, скользких, хитрых и пронырливых типов, чем спортивные агенты, стремящиеся урвать свою долю капиталистического пирога.

Майрон согласно кивнул:

— Правильно. Вали все на меня. Может, тебе от этого станет легче?

— Ты не даешь мне закончить мысль… Я просто хотел сказать, что ты к таким не относишься. Ты настоящий спортивный агент. Спортивный агент с большой буквы. Даже, я бы сказал, лучший из всех, кого я знаю. Ты и твоя испанская «шикса» очень много делаете для своих клиентов. Даже, на мой взгляд, слишком много. А уж как ты выколачиваешь из предпринимателей особые условия для своих подопечных — любо-дорого посмотреть. Лично я после подобных встреч с тобой чувствую себя так, будто меня изнасиловали. Вот насколько ты хорош, парень! Врываешься ко мне в офис, срываешь с меня одежду и без лишних слов имеешь прямо на письменном столе, добиваясь того, что тебе нужно!

Майрон поморщился.

— Прошу тебя, Норм…

— Но хотя ты и строишь из себя честного, я-то знаю о твоих прошлых тайных связях с федералами.

Майрон вздохнул.

«„Тайных“ — подумать только!» — сказал себе он, задаваясь вопросом, есть ли по эту сторону экватора хотя бы один заинтересованный человек, который бы об этом не знал.

Между тем Норм продолжал гнуть свою линию:

— Послушай меня еще секунду, Майрон. Брэнда — чудесная девочка и еще более чудесная баскетболистка. И при всем том вечная боль в моей заднице. Но я ее за это не виню. Будь у меня такой папаша, как у нее, я бы тоже стал чьей-то болью в тухес.

— Значит, проблема в ее отце?

Норм неопределенно пожал плечами:

— Возможно.

— В таком случае выправи в суде ордер, запрещающий ему приближаться к ней.

— Уже выправил.

— Тогда в чем дело? Найми частного детектива. И если папаша подойдет к ней ближе чем на сто ярдов, вызывай полицию.

— Все не так просто, — пробурчал Норм, окидывая взглядом двор. Занятые в съемках сотрудники метались по съемочной площадке, как микробы на предметном стекле, оказавшиеся в луче ультрафиолета. Пока Норм ревизовал процесс, Майрон потягивал кофе. Гурманский кофе лучшего сорта, какой только можно найти за деньги. Удивительно, всего год назад он практически не употреблял этот напиток. Но с течением времени стал чаще останавливаться у новеньких кофеен и кофе-баров, число которых росло со скоростью появления плохих сериалов на кабельном телевидении.