— Мне пора идти, Катюша. Спасибо вам за все.

«Я не хочу, чтобы ты уходил».

— И простите меня еще раз.

«Не то, ты говоришь не то. Не надо. Ничего не надо говорить, надо просто остаться. Останься у меня навсегда. Дай мне частичку себя, которую никто, никто у меня не отнимет!»

Подойти к нему. Осторожно взять руки в свои. Прижаться губами. И опустить лицо в его ладони, легким прикосновение губ лаская каждую складочку, каждую клеточку. «Останься! Останься!!! Останься со мной!..»

— Милая… Какая ты милая…

— Я люблю тебя… Если бы ты знал, как я люблю тебя…

Какой счастливый день. Какой короткий…

Анька Истомина, только что оформившая развод со своим вторым мужем, совершенно не приспособленным к семейной жизни музыкантом из джазового оркестра, вышла из конторы Водорезова, где подписала окончательные бракоразводные документы, и потянула брата в летнее кафе неподалеку.

Стоял жаркий сухой июль.

— Какой же ты молодчина, Петро! Как говорится, не имей сто друзей, а имей одного любящего брата! Сама бы я ни за что не справилась. Столько дел, да еще Артемка на руках! Ты сделал меня свободной женщиной, Петро, и это надо отметить.

Истомин улыбнулся, провел рукой по чуть тронутым сединой вискам.

— Наверное, по законам жанра серьезный старший брат должен прочесть легкомысленной сестрице нравоучительную лекцию о том, как надо подбирать себе мужей. Но я не могу. Да и не хочу, честно говоря.

— Волнуешься?

— Ужасно, — признался он, чуть наклонившись над столиком. — Как мальчишка перед новогодней елкой — весь в ожидании подарка. Нет! Сильнее. И боюсь. А вдруг…

— Ничего подобного! — торжественно произнесла Анька, легонько пнув его под столом ногой в легкой босоножке. — Все будет просто отлично! — произнесла она, отсалютовав вслед своим словам ложечкой с мороженым.

Зазвонил мобильник. Оба они замерли, уставившись друг на друга расширенными и совершенно одинаковыми синими глазами.

— Ну?!.. — прошептала Анька.

— Сейчас…

Звонок мобильного телефона — сигнал новой жизни. Или?..

— Милый! — услышал Петр родной усталый голос, за который он готов был отдать все на свете. — Милый, все кончилось. Все хорошо.

— Как ты себя чувствуешь? — голос изменил ему.

— На седьмом небе.

— А… кто?

— Отгадай! — засмеялась Катя.

— Мальчик?

— А вот и нет.

— А… кто?

— Миленький, какой ты глупый!

Девочка? — Его охватило внезапное желание пройтись на голове вот отсюда до самого белого здания больницы, где лежала его Катя.

— Нет! — Она смеялась.

~ — Тогда я не понимаю! Ты специально меня морочишь, Катька?!

— Нет, милый. Ты опять не угадал. Нас теперь четверо, любимый. У нас двойняшки…

Он задохнулся от счастья.

— Скажи что-нибудь, — жалобно попросила Катя, не дождавшись ответа.

— Я люблю вас, — пробормотал он, чувствуя, что готов заплакать.

— Вас?

— Да, вас.