Изменить размер шрифта - +
Я не хочу больше заниматься только твоими делами. Да и Рэнди в последнее время так включился в работу, что мне и делать почти что нечего.

– Я понимаю, как тебе трудно дался этот шаг. – Впервые за тридцать два года Коул увидел, что его отец – живой человек, который ошибается, но умеет признать свои ошибки.

– Нам всем было трудно, – сказал Фрэнк. Ложка так звенела о чашку, что его голос был едва слышен.

Коул протянул руку и забрал у отца ложку.

– Ты меня спрашивал, нашел ли я то, что отправился искать.

– Я вовсе не хочу совать нос в твои дела. Можешь не отвечать, если не хочешь.

– Помнишь, когда мне было восемнадцать, мы провели полгода в Нашвилле? У меня тогда окончательно установился голос, и ты решил, что я готов к настоящей работе.

– Я тогда стучал во все двери, обивал все пороги, – сказал Фрэнк. – В каждую студию грамзаписи я ходил по меньшей мере дважды.

– Когда ты отправлялся по делам, я шел в университет и бродил по кампусу, болтал с ребятами, которых там встречал, и делал вид, что я один из них. А вечером я думал об этих студентах, пытался представить себе, что я такой же. Мне так этого хотелось!

Фрэнк подпер рукой подбородок и уставился в потолок.

– А я-то думал, что устроил вам с Рэнди замечательное детство. Вы жили той жизнью, про которую мечтали многие. Когда вы выходили на сцену, в зале не было ни одного человека, который в глубине души не мечтал бы поменяться с вами местами.

– Наверное, мне надо было самому это понять.

– Жаль только, что тебе не дали самому решить, когда тебе возвращаться. И не стоило оставлять Холли.

– С этим мы справимся, – убежденно сказал Коул.

– Еще бы не справиться! – ухмыльнулся Фрэнк. – Ну, раз уж мы коснулись этой темы, расскажи мне о моем внуке.

– Внучке, – поправил его Коул. – Рассказывать особенно нечего. Боюсь только, Холли здесь все начнет переделывать по-своему, а остановить ее нам будет не под силу.

– Я тут как раз... нет, это конечно, все так сразу не решится, но я думал... даже не думал, это, скорее...

– Пап, ты можешь выражаться яснее? Фрэнк отхлебнул кофе, откашлялся:

– Как бы ты отнесся к тому, что я собираюсь обеспечить эту маленькую девочку, которую вы с Холли ждете, бабушкой?

Коул радостно улыбнулся:

– Я бы сказал, что это было бы для нее лучшим подарком.

Попозже тем же утром, когда Коул плавал с Рэнди наперегонки, из дому вышла Джэнет и направилась к ним.

– Кто-нибудь хочет посмотреть сегодняшние газеты? – спросила она.

Коул подплыл к краю бассейна, вылез из воды.

– Ты, как я понимаю, уже знаешь, что в них?

– Все размышляют о том, что заставило тебя отправиться в Теннесси, но больше всего журналистов занимает таинственная беременная женщина. Должна предупредить, что то, что они не выудили из друзей и соседей Холли, они, не мудрствуя лукаво, досочинили.

Рэнди присоединился к ним.

– А что пишут про Коула?

– Что он был отвезен в неизвестное место, – ответила Джэнет.

– А как насчет того, почему я опять прячусь? – спросил Коул.

– Есть одна просто замечательная версия. В большинстве газет написано, что пластическая операция после аварии оказалась неудачной и ты превратился в жалкого урода. – Рэнди хотел было что-то сказать, но Джэнет его остановила: – Погоди! Есть и еще кое-что. Согласно неким неназванным источникам, Коул был близок к самоубийству, поэтому Фрэнк свел его с Холли, она забеременела, и у Коула снова появился смысл в жизни.

Быстрый переход