От своих мыслей Фаолан опять заскулил – на этот раз громко.

– Урскадамус! – прорычала медведица древнее медвежье ругательство, означавшее «проклятье бешеного медведя», и несколько раз резко фыркнула, выражая свое негодование. Так обычно поступают с детенышами, которые только начали капризничать.

Но Фаолан продолжал хныкать и валяться на спине, размахивая кривой лапкой.

«Так, довольно! Хватит потакать его слабостям», – подумала медведица, вдруг сообразив, что щенку нужно научиться превращать свои слабости в преимущества. Урок будет жестоким, но ему предстоит жить в еще более жестоком мире.

Она впервые злобно зарычала на него и резко ударила Фаолана по передней лапке. На этот раз он заскулил не от поддельной боли, а в зеленых глазах заплескалось изумление: «Как? Как ты могла?»

У медведей гризли нет слов на каждый случай, и они не умеют объяснять детенышам все недостатки их поведения. Иногда лучше показать все на примере, а слова подберутся потом. Поэтому медведица прошла мимо Фаолана и в поисках луковиц принялась рыть землю передней лапой – той, которой редко пользовалась для подобных случаев. Этим она как бы говорила: «Используй кривую лапку! Научись рыть именно ею!»

Смиренно потупившись, волчонок принялся повторять за ней все движения. Он долго рыл землю, но под конец все же нашел луковицу.

Медведицу охватила гордость. Она подошла к Фаолану издала низкий рокочущий звук и нежно облизала его мордочку огромным языком. Потом повернулась и продолжила рыть землю. Фаолан посмотрел на нее разочарованно. «Опять?» подумал он, но все же прилежно продолжил скрести землю кривой лапкой. Ему не хотелось снова вызывать ее гнев. Хуже затрещины была только угроза не давать ему больше молока.

«А что останется мне кроме молока? Одни луковицы? Ужас!»

И он принялся копать с удвоенной силой.

* * *

Волчонок прекрасно усвоил урок. Медведица искоса следила за ним и заметила, что за очень короткое время он приспособился как то по особенному подворачивать кривую лапку и теперь мог пользоваться ею почти так же ловко, как и остальными.

Фаолан не только учился на удивление быстро, но и проявлял при этом завидную изобретательность. Но все же медведицу не покидало беспокойство, что она слишком мало знает о волчьих повадках. Ведь медведи старались держаться особняком, в отличие от сов, которые заключили с волками нечто вроде тайного союза еще в пору, когда те только появились в стране Далеко Далеко. Иногда медведице казалось, что будь она совой, то Фаолану досталась бы более заботливая мать. Но, конечно, глупо было тратить время на пустые мысли и сожаления о том, чего в любом случае не могло быть.

Вместо этого она упорно пыталась вспомнить все, что знала о волках. Однажды с высокого утеса она наблюдала, как вместе охотились две волчьи стаи. Сразу было понятно, что поведение волков сильно отличается от охотничьих повадок медведей – те гораздо крупнее и сильнее, а волки недостаток физической силы компенсируют сообразительностью. И медведи никогда не сбиваются в стаи. Наверное, поэтому они и думают по другому. Вот оттого то волки и кажутся им такими сложными и загадочными.

«А еще совы! Совы такие умные!» – продолжила размышления медведица. Они умеют делать оружие и инструменты.