Изменить размер шрифта - +
 — Забыл, кто я? Я была розой. Шлюхой. И, кажется, всё ещё остаюсь ею. Меня учили избегать влюблённостей. Стараюсь так и поступать. Прости меня.

Я выпустил её руку.

Мне показалось, что на глазах женщины блеснула влага.

Плачет?

Тилья отвернулась. И ушла через портал.

 

 

* * *

 

Я дождался, пока пятно портала исчезнет (едва сдержал порыв шагнуть в него следом за Тильей). Сбросил с себя чужую одежду. Сжал в руке пустой кошель, откуда женщина извлекла шар-маяк, завалился на кровать.

Мысли, ещё недавно переполнявшие голову, разбежались. С уходом Двадцатой я словно потерял часть себя. Внутри меня образовалась пустота — там, где раньше обитали чувства, желания, надежды.

Лежал, смотрел на потолок.

Не испытывал желания ни ругать колдунов, ни жалеть себя, ни есть, ни пить, ни вставать с кровати. Не представлял, что буду делать завтра: искать Двадцатую теперь не нужно, к Белине идти незачем, а моя цель (обучиться магии) не приблизилась ни на шаг (а что хуже — не представлял, в каком направлении к этой цели шагать).

Однако желание стать магом, похожим на Линура Валесского, не исчезло — только это и не позволило мне впасть в абсолютное уныние.

Задремал.

Слышал, как приходила Мираша. Не стала меня тормошить. Ушла.

Отметил, что за окном рассвело, что звуков с улицы доносилось всё больше. Но не как ночью, когдагорланили песни подвыпившие мужчины — раздавались голоса женщин, детей. Всё чаще слышал скрип повозок и топот лошадиных копыт.

Днём в окно заглянуло солнце, заставило меня отвернуться к стене. Вставать с кровати я даже не думал — решил отоспаться, пока есть возможность. Жители квартала разошлись по делам, позволили мне дремать в тишине, видеть сны.

Снилась мне Двадцатая (во сне пока не научился называть её Тильей). Но не та, прятавшая глаза женщина, которую я встретил ночью. А привычная — моя Двадцатая, которая отвечала на мои ласки, которая меня любила.

Сквозь дрёму отметил, что за окном вновь стало многолюдно. Точно на рыночной площади. Слышал всё больше голосов — громких, резких, мужских.

А окончательно меня разбудила вломившаяся в комнату Мираша.

Женщина растолкала меня и сказала:

— Вставай Линур! Просыпайся! Внизу, в зале, тебя ждёт сиер вар Нойс кит Шемани. Просит, чтобы ты срочно спустился! Хочет с тобой поговорить.

— Исон? — переспросил я. — Что ему от меня нужно?

— Вставай! У нас опять неприятности. Трактир окружён отрядами городской стражи! Их тут больше чем бездомных собак на помойке. Пришли по твою душу.

— По мою?

— Да! Стражники велели клану Луар выдать тебя. Заявили, что если Луар не исполнят их требование в ближайшее время, то они применят силу: войдут в трактир и арестуют тебя сами. Понимаешь, что это значит?

— Что? Пусть заходят.

— Если они сюда войдут, то нарушат договор с тёмными! Тот, который соблюдают уже десятки лет! Из-за тебя! Императорский клан Орнаш, который охраняет город, пойдёт на такое только в трёх случаях. Либо ты совершил что-то ужасное, Линур; либо арестовать тебя приказал император; либо кто-то отвалил за твою голову огромные деньги.

Я зевнул. Потёр глаза.

— Даже знаю кто. Карцы. Точнее, вар Руис кит Рилок. Женишок сиеры вар Вега. Вот только как они меня так быстро нашли? И откуда узнали, где я? Кто-то подсказал?

Сам себе ответил:

— Белина. Больше некому.

 

Глава 31

 

 

Спустился по скрипучей лестнице на первый этаж. О стражниках думать не получалось — всё ещё вспоминал о Двадцатой. Приподнимал подбородок, глубоко дышал.

Почувствовал, что из кухни пахнет жареным мясом.

Быстрый переход