Изменить размер шрифта - +

Рванул к двери, приоткрыл одну из створок, проскользнул внутрь комнаты.

Я повернулся к сиеру вар Торону и увидел, как тот недовольно скривился. Причиной его недовольства стал не розовощёкий. Сиер Нилран покачал головой и зашагал к стене, завешанной рисунками в потемневших от времени золотистых рамках. Его недовольство вызвала заметно покосившаяся картина.

Мужчина поправил рамку, сделал шаг назад, покачал головой, сдвинул низ рамки ещё чуть в сторону. Погрузившись в мысли, я рассеяно наблюдал за его действиями. А потом встретился взглядом с изображённой на картине женщиной.

Замер, позабыв о том, что нужно дышать.

С покрытого сеточкой трещин рисунка на меня насмешливо смотрела светловолосая голубоглазая женщина с пухлыми губами и родинкой на правой скуле. Совсем юная — едва ли старше меня. Точно живая. Мне показалось, что она вот-вот окликнет меня, улыбнётся, показав два ровных ряда белых зубов. Потом подойдёт, взъерошит волосы и поцелует в макушку.

Вот только сможет ли она сейчас до неё дотянуться?

— Понравилась картина? — спросил сиер вар Торон.

Я вздрогнул. Перевёл взгляд на сиера Нилрана. Едва заставил себя заговорить.

Сказал:

— Откуда она у вас?

— Нарисовал кто-то из имперских художников. Уже не помню его имени. Давно это было — лет двадцать назад. Отец тогда решил расширить нашу коллекцию живописи и пригласил творца поработать в нашем замке. Неплохой портрет вышел, правда? Чувствуется рука мастера.

— Но… почему он нарисовал её?

— Ты её знаешь? — спросил сиер вар Торон.

— Это… моя мама.

— Кто?

— Моя мама, — повторил я.

— Ты ничего не путаешь?

— Нет. Точно она! Только… очень молодая. Я помню вон ту её родинку. И волосы… вот этот локон всегда норовил попасть ей в рот. Она злилась, часто обрезала его. Но он всякий раз возвращался на прежнее место после обращения.

Продолжить рассказ я не успел.

Потому что из Большого кабинета вышел розовощёкий мужчина. Шагнул в сторону от двери, освобождая проход, вытянулся, выпятил подбородок и сообщил:

— Сиер вар Торон кит Сиоль ждёт вас!

Сиер Нилран сказал:

— Пошли, Линур. Поговорим о картине после. Отец не любит долго ждать.

Он взял меня за локоть и повёл к приоткрытой двери. Я не сопротивлялся. Вместе с вар Торон зашёл в комнату.

Мне показалось, что Большой кабинет меньше Малого. Возможно — из-за большего количества шкафов, или плохого освещения. Здесь горела лишь одна лампа: над столом, за которым сидел хмурый седоволосый мужчина.

— Знакомься, Линур, — сказал сиер Нилран. — Это мой отец, Замон вар Торон кит Сиоль.

— Здравствуйте, — сказал я.

— Ты опять пропах дымом, сын! — сказал сиер Замон. — Сколько раз говорил: не тащи ко мне в кабинет этот запах!

— Прости, папа, — сказал сиер Нилран.

— Знаю я твоё прости! Велел же тебе избавиться от этой привычки! В кого ты такой слабохарактерный?! Твоей матери было бы стыдно за тебя!

Сиер Замон захлопнул книгу, которую изучал перед нашим приходом, отодвинул её в сторону. Поправил перстень на правой руке, мазнул по мне взглядом.

Спросил у сиера Нилрана:

— Ну?! Что скажешь, Нил?

— Я не ошибся, папа. Всё сходится. Это сын Вероны.

— Ты уверен?

— Да. Он оборотень, папа. Как и мы. Читал бабушкину книгу: пятую часть цикла — ту, которую унесла сестра. Я выслушал историю его родителей — хронология совпадает! И эти его необъяснимые, чудесные способности к магии — твои труды увенчались успехом, папа! К тому же, я велел Тилье повесить в твоей приёмной изображение Вероны, и он опознал в женщине на портрете свою мать! Да и его лицо!.

Быстрый переход