– Понятно, – она сама попробовала грунт рукой и затем установила на нем «треху» так, как советовал Макаров.

Глубина окопа способствовала правильному подходу. Согнутым локтем левой руки Павличенко оперлась о землю, кистью обхватив деревянное цевье винтовки снизу. Правая ее рука легла на шейку приклада, указательный палец – на спусковой крючок. Только не дергать его, не тянуть в сторону, но нажимать плавно! «Стреляет ствол, а попадает в цель ружейная ложа» – такова снайперская присказка, и в ней отражен опыт сотен умелых бойцов.

Чуть склонив голову к правому плечу, Люда совместила прорезь на секторном прицеле с мушкой ружья и посмотрела вперед, на поле предстоящей схватки. Оно было широким, неровным, изрезанным впадинами. Грунтовая дорога пересекала его наискось и, повернув, уходила за холмы. По сторонам у нее кое-где вставали буйно разросшиеся кустарники и редкие деревья. Вдали виднелась рощица. Длинной полосой она шла с севера на юго-восток.

Макаров передал Павличенко свой бинокль:

– Осмотрись-ка, подруга. Прикинь расстояние. По моим наметкам от нашего окопа до ближайших кустов – триста пятьдесят метров, до той обломанной березы – четыреста, до поворота дороги – все шестьсот. Как пить дать, попрут они по дороге, очень уж она удобная для ихних танков. Стало быть, мы стреляем им в правый фланг… Ну сама знаешь, прежде всего на мушке – офицеры, унтер-офицеры, автоматчики. В смотровую щель танка попасть – вообще высший класс!

– Ладно, постараюсь, – буркнула она.

От такого немыслимого бахвальства сержант на секунду потерял дар речи и посмотрел на своего снайпера-наблюдателя.

– Постараешься? – насмешливо повторил он за ней. – Да ты хоть раз танки живьем видела?

– Видела!

– Где?

– В прошлом году седьмого ноября на параде в Киеве.

– Так то ж на параде. Они, наверное, ехали медленно и с открытыми люками. Здесь они палить по тебе будут из пушек и пулеметов. За ними пойдут пехотинцы. А еще артиллерия с навесным огнем, минометы…

От армейским страшилок Макаров перешел к конкретным воспоминаниям. Он рассказал Людмиле, как 24 июня 1941 года один батальон из их родной 25-й Чапаевской дивизии вместе с ротой пограничников форсировал реку Прут близь города Кагула и задал жару румынской морской пехоте, выгнав целый отряд из селения и взяв в плен 70 человек.

Они еще успели пообедать. Старшина с двенадцатилитровым термосом за плечами по ходам сообщения добрался до снайперов и выдал им по доброй порции горячего борща с мясом. Жизнь становилась совсем приятной, но вдруг откуда-то с запада в их сторону пошел мощный, слитный гул. В небе появилась эскадрилья двухмоторных бомбардировщиков с черными крестами на крыльях. Держа строй, они неумолимо приближались.

– С первой бомбежкой тебя, Люда! – сказал Макаров и быстро спрятал котелок с недоеденным борщом в нишу в стене окопа. – Бегом в укрытие! Да винтовку не забудь. Она скоро понадобится…

Завывание пикирующих на советские позиции немецких «Юнкерсов-88», свист бомб, взрывы, сотрясающие землю, – все это продолжалось недолго.