|
– В следующем году ей придется гоняться за персиками и отбиваться от груш, а яблони будут прицельно метать плоды… Хотя… Если она сумеет выдрессировать потомство фикакуса, то помощница ей будет уже не нужна… Надеюсь, мне не всучат алиментного щенка – потомка вишни или сливы? – излила свои опасения вслух и с ужасом стала вспоминать, какие еще растения росли в том саду. – Инжир, шелковица, кабачки… кажется. Ой, мамочки! А если там посадили дыни и арбузы? – От интересной идеи арбукакуса, который играет головой в футбол, мне совсем поплохело.
На этой ноте заворачивая за угол, я оказалась в чьих-то очень крепких объятиях… Нет! Мне, безусловно, нравится, когда меня крепко и пылко прижимает к себе красивый мужчина, умопомрачительно стискивая в знойных объятиях. Пара уточнений: требуется, чтобы мужчина хотя бы перед этим представился и желательно – именно прижимал, а не приклеивал… В остальном все хорошо… – А можно притушить накал страстей? – недовольно высказалась я, отлипая от широкой и мускулистой груди Магриэля, возжелавшего экспрессии. – Мы за тебя так волновались! – эмоционально выпалил брюнет, выпуская жертву из рук и укоризненно на нее взирая, как будто именно я во всем виновата. – Сочувствую, – отрезала я, потихоньку отодвигаясь от него и предупреждающе глядя на Болисиэля, стоявшего следующим в очереди на тисканье моего потного, усталого тела, украшенного парой синяков. – Надо было лучше смотреть, куда свою полонянку сбагриваете! – Мы?! – обиделся Магриэль. – Мы-ы-ы??! Ты сама-то куда смотрела? – По большей части под ноги, – выдала я чистую правду. – Это вы тут все знаете, а я не местная, от поезда отстала, три дня не ела… Подайте, люди добрые, на пропитание бедной сиротинушке, – закончила тысячу раз слышанным речитативом, жалостливо заглядывая в глаза мужчинам, и получила бутерброд, надкусанное яблоко и кусок сыра. – Благодарствую! – с достоинством склонила я голову и вернула заначки владельцам, ибо мой организм на данный момент был просто переполнен витаминами и калориями. – Издеваешься? – зло прошипел обманутый в лучших чувствах Магриэль, заворачивая сыр в чистую тряпицу и пряча в карман. Я проводила продукт глазами, поморщилась и на будущее сделала зарубку в памяти – никогда не есть что-то из чужих карманов, если только не умираю с голоду. – Нет, – отвертелась я и ловко перевела разговор на другую, более животрепещущую тему: – Куда идем? – В агентство! – провозгласил брюнет, обводя орлиным взором свое маленькое войско. – В трактир! – не согласился Лелигриэль. – Я в таком виде туда не пойду! – А в трактир ты как зайдешь? – хихикнул брат. – Луме сюрприз сделаешь? – Ах ты!.. – погнался оскорбленный блондин за обидчиком и запутался в тонких покрывалах. Пока он с гневным шипением освобождал свои конечности, я подошла поближе и успокоила: – Ты можешь не заходить внутрь, если стесняешься. – Да? – заинтересованно поднял голову Болисиэль. – Да! – подтвердила я. И великодушно добавила: – За углом постоишь. Будешь нашим секретным оружием, если раньше в гарем не украдут… – Умеешь ты утешить, Леля, – скуксился проэпилированный блондин и отвернулся, демонстрируя жгучую мужскую обиду. – Все для тебя, дорогая, – сладко пропела я, – лишь бы улыбка не покидала твоего прекрасного личика! – Издеваешься? – прошипел Лелигриэль. |
