Музыкант замолчал и закурил неизвестно какую по счету сигарету. Лариса последовала его примеру. Какое-то время в комнате стояла тишина, нарушенная, наконец, Императрицей:

— Наплевать и забыть, — жестко произнесла она.

— Не понял, — вскинул голову Музыкант.

— Я сказала: наплевать и забыть. Оба вы всю эту ночь были у меня в гостях, могу подтвердить, только вряд ли понадобится. Давайте заниматься серьезными делами, а не этой ерундой. Ты, Ларка, сегодня поедешь к одному моему знакомому. Договоришься с ним насчет поездки за границу, связь он даст, я с ним договорилась. Твои, как обычно, десять процентов, плюс командировочные. Риска практически никакого, прибыль может быть колоссальная.

Лариса сосредоточенно хлопала глазами, пытаясь усвоить новую информацию. По-видимому, резкие переходы от запугиванию к перспективам быстрого и безопасного обогащения оказались достаточно сильным испытанием для её и без того расшатанной психики.

— Поговорю с Химиком, — сказала она наконец.

— О чем? — поразился Музыкант. — Ты сама объясняла, что он в делах ни фига не смыслит, всем занимаешься ты. Что изменилось-то?

— Девочка почувствовала запах настоящих денег, — ответила Императрица за Ларису. — И девочке захотелось самостоятельности. Слушай, крошка, если будешь выступать, я на тебя управу быстро найду. Сдам в милицию за соучастие в умышленном убийстве, например. Как тебе такая перспектива?

— Ты с ума сошла, Ирка? — пролепетала Лариса. — Какое соучастие, ты же слышала, как дело было. Тогда и Олег…

— А про Олега вообще забудь, он к тебе близко не подходил, к твоим сомнительным знакомым и делишкам — тем более. В общем, выбирай: ты помалкиваешь и получаешь деньги или начинаешь разговаривать — и получаешь срок. Причем как бы не факт, что в камере ты доживешь до суда. Тюрьма — не курорт.

— Ты-то откуда знаешь? — брякнула Лариса в последней попытке защититься.

Императрица размахнулась и от души отвесила своей бывшей коллеге и приятельнице оплеуху, вложив в это действие все накопившиеся злобу и раздражение. Лариса свалилась с кресла на пол и замерла, свернувшись в клубочек.

— Ну, красавица, так дела не делаются, — укоризненно проговорил Музыкант. — Сила есть…

Он легко поднялся со своего места, подошел к Ларисе и прикоснулся рукой к её шее. Лариса вздрогнула и сжалась ещё плотнее.

— Жить будет, — констатировал Музыкант. — Сейчас дам лекарство, будет совсем как новенькая.

Жестом фокусника он достал откуда-то одноразовый шприц и небольшую ампулу. Отломил у ампулы кончик, быстро набрал содержимое в шприц и снова склонился над Ларисой.

— Сейчас доктор сделает укольчик и все пройдет, — сказал он тоном доброго дедушки. — Все совсем пройдет.

Императрица замерла, боясь пошевелиться, только смотрела на происходящее расширенными глазами. Музыкант ловко ввел содержимое шприца в руку Ларисы и выпрямился.

— Следующую дозу получишь, когда сделаешь дело, — сказал он. — Не трясись, убивать тебя не собираюсь, ты и живая пригодишься. Просто будешь послушнее, вот и все. А то совсем распустилась. Давно нужно было тебя на иголочку-то посадить. Ну, поднимайся, хватит валяться. Сейчас тебе будет хорошо, головка прояснится, а я тебе ещё раз скажу, что делать нужно. Договорились?

Лариса молча кивнула головой. Глаза у неё были влажные, губы кривились, она с трудом удерживалась от рыданий. Но понемногу лицо её разгладилось, дыхание стало ровным, а из глаз исчезло выражение отчаяния.