На курсе учились преимущественно парни, но у нее ни с одним не сложилось. “Я была худая, плоская, в очках, — рассказывала Люда. — Очень стеснялась своего внешнего вида еще со школы, сутулилась, носила бесформенные свитера и всегда старалась прикрыть руками свою плоскую грудь”.

В школе ее дразнили, придумывали обидные прозвища, вот Люда и замкнулась, ощущая себя “белой вороной”. То же самое было и в институте. Парней она сторонилась, боясь их насмешек. Да и они не жаждали общества молчаливой, всегда грустной и неприветливой сокурсницы. Другие девушки с их курса влюблялись, встречались с ребятами, выходили замуж, а Люда все одна да одна.

Одинокие женщины нередко пытаются компенсировать неустроенность личной жизни в иной сфере. Вот и Людмила с головой ушла в учебу, как и многие девушки с аналогичными проблемами, и тем самым еще больше отгородилась от сокурсников.

— Какие отношения могут быть между физическим и филологическим факультетом?

— ФИЗИОЛОГИЧЕСКИЕ!!!

Анекдот

После окончания института Людмила работала в бюджетной организации, потом грянула перестройка, и это учреждение закрылось. Люда осталась без работы. Соседка предложила ей устроиться в школу, вести урок информатики, но, представив, как над ней будут издеваться старшеклассники, Люда наотрез отказалась.

Как-то раз она прочла в газете частное объявление: “Требуется литературный секретарь”, - позвонила, встретилась с будущим работодателем и согласилась занять это место. Подателем объявления оказался бывший высокопоставленный чиновник, который, уйдя на пенсию, решил осчастливить соотечественников мемуарами.

Работодатель был уже в годах, перенес два инфаркта, страдал бронхиальной астмой и потому жил за городом. Его супруга давно скончалась, дети выросли, обзавелись семьями, отца навещали редко.

Он надиктовывал свой опус на магнитофон, а Людмила расшифровывала запись, вносила в компьютер и давала ему распечатку. Умом бывший номенклатурщик не блистал, с русским языком не дружил и получалось коряво, занудно, нечитабельно. Люда тоже не обладала склонностью к художественной литературе и не могла править его топорный стиль. Да и не решалась — экс-чиновник был суров, властен, амбициозен, считал себя непогрешимым авторитетом. В общем, дело с его нетленкой шло туго.

Своего компьютера у нее нет, поэтому Людмиле приходилось ежедневно ездить за город, чтобы набить текст очередного фрагмента будущего “шедевра” мемуарной литературы.

Работа Люде не нравилась, работодатель нередко по пустякам придирался, ворчал и брюзжал, а будучи не в духе, мог оскорбить, да и платил он ей мало, но выбирать ей было не из чего. Снова искать работу и переживать унижения от отказа было выше ее сил.

Через год работодатель предложил ей жить у него, но Люда отказалась — она и так с трудом терпела его целый день, а еще находиться в его обществе вечерами…

Молодая женщина ощущала себя в тупике — никакого просвета. Ни денег, ни досуга, ни личной жизни, ни семьи. Стеснительная Людмила не сумела обзавестись подругами. Вечерами ей даже некому было позвонить. С матерью она не в контакте, созванивались всего несколько раз в год, на праздники. Та даже не интересовалась, как дочь живет, где работает, есть ли у нее деньги.

“Я серая мышка и влачу такое же серое существование”, - с тоской думала Люда.

Одиночество скрашивается попытками сделать его окончательным.

Г. Малкин

Как и все женщины, будучи еще подростком и девушкой, она грезила о любви, о суженом, верила, что встретит замечательного человека, который захочет узнать, что таится в тайниках ее души, поймет ее, оценит ее замечательные качества, полюбит, они будут счастливы, у них будут дети…

Но шли годы. Мечты о любви и счастье становились все более призрачными.