И тут я обнаружил, что хромаю. Каждый шаг отдавался болью в бедре и голени, и когда я оглядел ногу, то понял, что индейская пуля попала в патронную ленту на бедре и осколками ранило меня. Казалось, это всего лишь царапина, но крови пролилось достаточно. И, судя по всему, у меня там еще и здоровенный синяк.

Тени, отбрасываемые скалами, становились все длиннее и длиннее, и, наконец, в пустыне сделалось темно и холодно.

— Если хочешь выжить в этих краях, сними шпоры, — внезапно прозвучал голос Испанца Мерфи.

Вместе с Роккой и Джоном Джеем Баттлзом он появился из-за кустов. Тейлора убили.

Мерфи лишился в перестрелке мочки уха, а Рокку пару раз царапнули шальные пули.

— Скольких ты уложил? — спросил Баттлз.

— Четверых, — ответил я, зная, что далеко не каждому ветерану стычек с апачами доводилось иметь столько на своем счету. — Точнее, убил троих и одного тяжело ранил, — поправился я и добавил: — Билли застрелили.

— Нам лучше поскорее убраться отсюда, — сказал Испанец, и мы цепочкой двинулись к лошадям. Их осталось всего две, поэтому мы решили ехать по очереди.

Испанец был с меня ростом, но на двадцать фунтов легче. Он любил читать и проглатывал все, что попадалось под руку, — книги, газеты и даже этикетки на консервных банках.

Мы тронулись в путь. Спустя некоторое время я забрался на коня Тампико Рокки, а он пошел пешком. К рассвету обе лошади устали, да и мы тоже, однако позади осталось шестнадцать миль, а впереди маячила станция дилижансов.

Мы находились уже в нескольких сотнях ярдов от нее, когда из двери вышел человек с винтовкой в руках. Мы были уверены, что за окном стоит еще один, судя по тому, что первый старательно держался от него подальше.

Когда мы достигли станции, человек с ружьем взглянул на Мерфи, потом внимательно оглядел нас и сказал:

— Привет, Испанец. Что случилось? Напали апачи?

— У вас есть пара лошадей? — спросил я. — Мы можем купить или взять на время.

— Заходите.

Внутри было прохладно. Я рухнул на первый же стул и положил винчестер на стол. Второй человек покинул свой пост -у окна и с винтовкой отправился на кухню, где принялся греметь кастрюлями и сковородками. Первый же водрузил на стол деревянное ведро и бурдюк с вином.

— На вашем месте я бы сначала пил понемногу, — сказал он.

Мы так и поступили.

Управляющий облокотился о стойку бара.

— Тыщу лет тебя не видел, Испанец. Я уж думал, что тебя давно повесили.

— Еще не приспело время, — парировал Джон Джей Баттлз.

Развалившись на стуле и время от времени отхлебывая воду из ведра, я почувствовал, что постепенно прихожу в себя.

Испанец откинулся на спинку стула, поднес к губам кружку и посмотрел на управляющего станцией.

— Кейс, сколько ты здесь работаешь?

— Года два, может, два с половиной. Жена от меня ушла. Сказала, что Запад — не место для женщины. Вернулась к родственникам в Бостон. Я ей иногда посылаю деньги. А то, боюсь, вернется чего доброго.

— А я так и не женился, — сказал Испанец. Он перевел взгляд на меня: — А ты, Телль?

Пару секунд я медлил, не зная, что ответить. Вспомнил Энджи и наши последние и самые первые встречи — высоко в горах Колорадо.

— Моя жена умерла. Она была на редкость чудесной… чудесной девушкой.

— Жаль, — грустно проговорил Испанец. — А ты, Рокка?

— Нет, сеньор, я не женат. Была у меня девчонка… когда-то давно и вдали отсюда, amigos. У ее отца было много коров и много лошадей… а у меня — ничего.