— А траурный венок на дверце?

— Это мне на прошлой неделе старую дверцу другой грузовик помял. Да так сильно помял, что выправить было уже нельзя, пришлось мне всю дверь целиком менять. Но новую деталь в магазине покупать больно уж затратно получается. А на «автохламе» была выставлена только такая, с венком. Вот я ее и взял. Подумал, какая разница, дверь и дверь, главное, что подходит. А что венок на ней, так все равно ведь потом ее красить придется. Никто и не поймет, откуда дверь да что за дверь.

— Вы ее побыстрее покрасьте.

— Да уж теперь-то, конечно, потороплюсь.

Попрощавшись с художником, его женой и их другом, вся компания стала спускаться с холма. Над речкой в небе уже высыпали звезды. И, переправляясь через хлипкий мостик, наши друзья находились в приподнятом и радостном настроении, как случается всегда после времени, проведенного с хорошими людьми.

— Славный дядька оказался, правда?

— Очень он мне понравился.

— И мне!

— И мне тоже.

— Вот бы почаще с ним видеться, — мечтательно протянул простодушный Вовка.

— Ага! Дожидайся! — осадил его Костян. — Видел, сколько у него работы? Занятой человек, не то что мы — лоботрясы. Не знаем, чем себя и занять.

— Он обещал, что зайдет с нашими жителями познакомиться.

— Это он так сболтнул! Нет, нечего и мечтать, чтобы он к нам заглянул.

И никто из всех пятерых молодых людей даже не подозревал, что это необычное знакомство послужит началом целой череды еще более удивительных и захватывающих событий, которым суждено было случиться в окрестностях Бобровки.

Несмотря на уверения Костяна, что художник к ним в Бобровку и не подумает заглянуть, Виктор появился там уже на следующий день. Дело уже близилось к вечеру. Солнце садилось в окрашенные красным цветом тучи, что, по словам Вовкиной бабки, предвещало резкую перемену погоды и похолодание. Спорить с ней никто не решался, потому что все знали: бабка у Вовки предсказывает погоду куда лучше и точнее, чем любой прогноз.

— Когда солнышко в такие тучи, всегда погода круто поменяется. Было бы холодно, значит, на жару пошло. А если жарко было, значит, холода жди.

К вечеру и впрямь похолодало.

Появление в селе художника не осталось незамеченным. Поселок был невелик, всего три десятка обжитых домов, да и то если летом. Зимой в Бобровке жизнь едва теплилась. Лишь кое-где горели огоньки в домах. Но сейчас было лето, горожане потянулись к родной землице, и в поселке было шумно. Костян и другие ребята не стали скрывать от своих родных поход, закончившийся так удачно. Они с таким восторгом описывали дом художника, его мастерскую, его работы, что у взрослых даже появилось что-то вроде зависти.

— Ишь, шкетам как свезло, — заметил дядя Петя. — С каким человеком познакомились!

— А нам-то и невдомек было, что за талант у нас поселился. Думали, что шаромыжник какой!

— И кто говорил, что он целыми днями в лесу пропадает?

Но Костян объяснил, что Виктор и впрямь частенько бывает в лесу. Художнику это было необходимо для вдохновения, для натуры.

— В своих работах он использует только натуральные природные материалы. Если рама для картины, то из веток, из сухостоя, из рогов животных. Он отбирает живописно изогнутые ветки, чистит их от коры, шкурит, лакирует, где надо, поправляет, соединяет, и получается рама. А из корявых пней делает столы и стулья. Вы бы видели, какие они красивые!

— А чучела делает?

— Нет, чучела ему привозят для оформления уже готовые. И из бронзы фигуры литые везут. Иные тоже по его эскизам.