Излюбленный махновский приём — впереди кавалерия, сзади пулемётные тачанки — и на этот раз принёс победу повстанцам.

— Ну почин есть, — сказал удовлетворённо Махно на совете штарма. — Но эти гусары — худое пополнение.

— Я думаю, надо прорейдировать по Мелитопольскому, Берлинскому и Мариупольскому уездам, — сказал Белаш. — Уверен, там многие ждут нас и сразу примкнут к нашему отряду.

— Да, и обязательно навестить Новоспасовку. Надеюсь, Вдовиченко уже выздоровел, пора и ему в строй.

Но этот рейд не дал чувствительной прибавки отряду. Примыкали по одному, по двое с оружием, но почти не имея патронов. В лучшем случае было по обойме на винтовку или обрез. Зато примкнувшие были уже опытные, ранее воевавшие в армии Махно. Нестор таким искренне радовался, каждого расспрашивал об обстановке в округе, о хозяйстве, о севе. Выводы делал неутешительные:

— Быть голоду.

— С чего ты взял? — спрашивал Зиньковский.

— С того, что сеют мало. Всё равно, говорят, большевики отберут, зачем мне горбатиться. Погубят большевики село.

— Но это же нам на руку, Нестор.

— Нет, Лева, если усилится голод, а он уже начинается из-за прошлогодней засухи, это скорее Москве на руку. Мол, оружием не смогли, голодом задушим повстанчество. Для нас крестьянин выгоден сильный, а голодный уже не вояка, вспомни-ка прошлогодний Дон.

Перед Новоспасовкой отряд встретили Галина с Феней, бывшие здесь в подполье. Женщины так радовались, что не скрывали слёз.

— Как Вдовиченко? Вылечился?

— Ой, выздоровел и уже начал вместе с Матросенко сбивать отряд, чтоб идти к штарму. Но, видно, кто-то донёс в Александровск. Оттуда прибыли каратели, окружили хату, в которой находились Трофим и Антон, предложили им сдаться. Они в ответ открыли огонь. В перестрелке Вдовиченко был ранен в голову. Антон отстреливался до последнего, патроны кончились, и последний он израсходовал на себя.

— А Вдовиченко?

— Трофима ещё живого увезли в Александровск.

— Когда это случилось?

— Ещё в апреле.

— М-да, — нахмурился Нестор. — Жаль Антона. А если попробовать выручить Вдовиченко?

— С двумя сотнями соваться в Александровск, — усомнился Белаш.

— Да его наверняка уже шлёпнули чекисты, — сказал Зиньковский. — Считай, месяц минул.

— Всё равно. Было б с тыщу сабель, я бы попытался.

— Надо двигать на север. Где-то в районе села Александровки действует Забудько, — сказал Зиньковский. — У него должно около 500 сабель.

Командюж товарищ Фрунзе ставил задачу командарму Будённому:

— В Екатеринославе вам готовят эшелоны, вы отправляетесь на северный Кавказ. Вы, кажется, давно туда просились.

— Да, здесь уже всё выбито, погорело, коней кормить нечем, снимаем солому с крыш. Надеюсь, там будет сытнее.

— Дело не только в этом. На Кавказе создаётся военный округ и ваша Конармия явится как бы его основой. И потом, там бандитизма ничуть не меньше, чем на Украине. Так что работы вам хватит. Кстати, там ваш бывший комбриг Маслаков сколотил целую бандитскую армию. Ваша задача ликвидировать её. Что ж вы, товарищ Будённый, не могли раскусить его раньше?

— У меня около пятнадцати бригад, товарищ Фрунзе. За всеми не углядишь.

— А комиссары для чего?

— Это уже ворошиловская епархия. Я ему говорил.

— Теперь, что у вас случилось в Петровской?

— Да Махно обезоружил кавдивизион.

— Это что ж, опять начинаем снабжать его оружием? У него в банде всего с полтысячи сабель. Да с вашими силами его можно раздавить в одночасье, а ему в Елизаветовке подарили батарею. Если командир уцелел — под суд его.