– Что вы здесь делаете? Или вы не знаете, для чего нужна желтая полицейская лента?

Кло обернулась. За ночь черный карандаш-подводка у нее под глазами окончательно размазался, что в сочетании с черной майкой придавало ее коже мертвенный, пепельно-серый оттенок. Тем не менее ее мордашка выглядела несколько приветливее, чем накануне, и это меня слегка утешило.

– Какой-то мужик, которого звать Томми, приготовил нам завтрак, а потом сказал, что в этой яме нашли настоящий скелет, – сообщила Кло.

– Я в курсе, – кивнула я, мысленно проклиная брата. Когда накануне вечером мы вернулись, он и мать уже спали, но я надеялась, что утром успею предупредить его насчет девочки.

– А я ничего такого не знала, – величественно сообщила Кэрол-Линн, качая головой. – Надо расспросить Бутси, может быть, ей что-нибудь известно.

Я почувствовала, как мозги у меня в голове створаживаются, как подогретое молоко.

– Но ведь Бутси… – Я вовремя прикусила язык, вспомнив слова Томми. «Мама живет в своем собственном маленьком мирке, который с каждым днем будет становиться все меньше».

– Но ведь Бутси здесь нет, – сказала я несколько более отрывисто, чем собиралась, и добавила, спеша перевести разговор на что-нибудь нейтральное: – Вы обе должны отойти за полицейское ограждение. Сегодня утром сюда собирался приехать шериф, и я не хочу, чтобы он застал вас там, где посторонним находиться не полагается.

К моему огромному облегчению, Кэрол-Линн послушно попятилась от края ямы. Сделав таким образом несколько шагов, она развернулась и подошла ко мне. С протяжным театральным вздохом Кло проделала то же самое, хотя и гораздо медленнее. Как только обе вышли из-за ограждения, я наклонилась к земле и, подобрав концы разорванной ленты, связала их узлом. Оставалось надеяться, что шериф ничего не заметит.

Кэрол-Линн тем временем взяла Кло за руку и повела по направлению к саду, говоря на ходу:

– Тебе непременно нужно познакомиться с Бутси. Я уверена, она подберет тебе какую-нибудь другую одежду. Молодая девушка должна одеваться поярче. Быть может, после обеда мы трое поедем в город, в универмаг «Хемлин», и купим тебе подходящую косметику. Я думаю, тебе больше подойдут естественные цвета…

Я уже собиралась сказать, что на одежду, которая продается в «Хемлине», Кло даже не взглянет, не говоря о том, чтобы ее носить, и что мне запрещалось пользоваться косметикой (если не считать гигиенической помады и лосьона от загара), пока мне не стукнуло четырнадцать. Накануне моего дня рождения Бутси сама отвезла меня в универмаг, где был отдел косметики «Мерле Норман» – это и был ее подарок. В ящике моего ночного столика в спальне до сих пор хранилась коробочка блеска для губ. Я очень долго им не пользовалась, думая, что накрашу губы, когда вернется мама, но она все не возвращалась, а когда, наконец, вернулась, мне уже не хотелось посвящать Кэрол-Линн в один из так называемых «обрядов взросления». Какой смысл, думала я, если до сих пор я переходила из одной возрастной категории в другую без ее участия?

Перед глазами у меня запрыгали черные мушки – верный признак подступающей мигрени.

– Бутси больше нет! – выкрикнула я и сразу почувствовала жгучий стыд, но было уже поздно.

Кэрол-Линн и Кло удивленно уставились на меня. Потом мать слегка выпрямилась и расправила плечи.

– Ступай к себе в комнату, Вивьен Ли.