Но Лео как в воду глядела. Прошло ещё некоторое время, и на солнышко набежала тучка. Бабушка Мила не могла сказать точно, в какой именно момент изменилась её внучка. Хотя никакого перехода, как ей потом казалось, и не было. Всё изменилось сразу и резко. Вот только что Виолетта заливалась смехом, дурачилась, напевала себе под нос и вдруг помрачнела лицом, перестала смотреть на бабушку прямо, отворачивалась в сторону и молчала. Мила, несмотря на все усилия внучки скрыть печаль, стала замечать, что в глазах девушки часто стояли слёзы. Но только не нежные и благоуханные, как роса на лепестках фиалок, а горькие и злые.

На расспросы бабушки девушка не отвечала, только отмахивалась, как её мать когда-то, чем ещё больше пугала Милу.

А однажды за завтраком девушка горько расплакалась и призналась: Филипп её бросил и собирается жениться на их однокурснице.

Мила пришла в ужас, она выбежала из-за стола, обняла внучку и стала раскачивать её из стороны в сторону, как в те времена, когда Виолетта была маленькой.

– Не надо, бабушка, – сказала внучка, – я пойду, уже опаздываю в универ.

– Но ты не съела ни крошки! – всплеснула руками Мила.

– Бабуль, я не хочу.

– Постой, Виолетта! Может быть, всё ещё изменится! И твой Филипп одумается и вернётся к тебе! Поверь мне, у мужчин иногда бывают залёты!

– Залёты бывают только у девушек, – как-то неожиданно по-взрослому цинично отозвалась Виолетта.

– Я не то имела в виду, – густо покраснела бабушка.

– А что же?

– Просто мужчинам свойственны увлечения.

– Как говорит бабушка Лео, не забудь спустить кобеля на ночь с цепи, набегается и к утру домой вернётся.

– И где ты только такой пошлости нахваталась? – всплеснула руками Мила.

– Да у твоих подруг и нахваталась, – парировала Виолетта, не вытирая злых слёз, выступивших на глазах.

– Виолетта! Я умоляю тебя!

– Да успокойся уже, бабушка! Увлечения – это не про Филиппа!

– Я не понимаю тебя, – совсем растерялась Мила.

– Просто ему отец велит жениться на Майке Лоскутовой!

– Как это велит? – опешила Мила. – У нас ведь нет крепостного права.

– Бабушка! – закричала Виолетта. – Ты всё ещё мыслишь категориями своего советского прошлого! Да! – девушка топнула ногой. – У нас нет крепостного права! У нас дикий капитализм!

– Но почему именно на Майе? – решилась спросить Мила.

– Потому что у Лоскутовой отец банкир! А кто мой отец?! У меня его вообще нет! – Слёзы брызнули из глаз девушки. – Только бабушка-пенсионерка!

– Господи боже мой, – чуть слышно прошептала Мила.

– Ты бы ещё воскликнула: «О, времена! О, нравы!» И боже не поможет! Спроси у бабушки Лео! Если он, конечно, не бог денег Мамона!

– Но если Филипп тебя любит, он может отказаться от денег.

– Святая наивность! – воскликнула, заламывая в отчаянии руки, Виолетта. – Бабушка! Опомнись, кто в наше время отказывается от денег?! Никто! Мы живём в обществе потребления! Все только и думают, как одеться круче других, как отхватить такую тачку, чтобы окружающие помирали от зависти, как мухи от мороза!

– Девочка моя родная! Но ведь счастье не в деньгах!

– А в чём?! В чём? Ты только и можешь, как попугай, повторять банальности, которые тебе вбили в голову в советской школе! А времена изменились!

– Но в мире по-прежнему есть любовь, родина, чувство долга! Вот твой дедушка…

– Бабушка! Умоляю тебя! Никому никакого дела нет до моего дедушки! – Виолетта, вся красная, с горящими глазами, как ошпаренная выскочила за дверь.