|
Так что у дяди Миши были свои люди в ФБР, в налоговой, в мэрии, знакомый федеральный прокурор (почему то азербайджанец, а не узбек) и еще много кто. В США, конечно, борются с коррупцией, но для них коррупция это деньги, а восточную форму коррупции в виде услуг и благодарностей они ни понять не могли, ни бороться с ней. Так что бизнес дяди Миши процветал, и к нему обращались не только с Брайтона, но и многие другие…
Дядя Миша имел собственный блок в одном из старых домов, на первом этаже он принимал, на втором и третьем – жил. Меня там уже знали, так что пустили без вопросов, я прошел через разделенный перегородками на кабинки зал и поднялся наверх по старой, дребезжащей лестнице и… А это еще что… – Михаил Борисович… – А… здравствуй, Санечка. Михаил Борисович… короче, я просто не ожидал такого. Гришман был домоседом, он за пределы Брайтона то выбирался несколько раз в год. А сейчас – он был в сером, не по погоде жарком, костюме, с кепкой на голове, и у него было два… нет, похоже, что три чемодана. – Михаил Борисович… – Проводишь меня до вокзала? – Да, конечно, – на автомате сказал я, – а… – В дороге поговорим… Санечка. Михаил Борисович… взял один чемодан, а я – два. И мы пошли на выход, но почему то не через фирму, а боковой, выходящий на пожарную лестницу. Я, кстати, говорил Гришману заделать его, но он только смеялся и отмахивался. В узком проулке между домами стоял автомобиль Гришмана, ухоженный и вылизанный до блеска, S600L в сто сороковом кузове. Тот самый, из девяностых. Стоил он сейчас даже в идеальном состоянии десятку, не больше… в США машины дешевеют очень быстро, так как ремонт дорог, и проще купить новую машину, чем заниматься ремонтом старой. Но Гришман держал машину как память и вкладывался в нее… «Мерседес» был как новенький. – Клади сюда, Сашенька… Я открыл дверь – и Гришман выкатился на улицу. – Михаил Борисович… может, я поведу. – А давай… Гришман перебрался на пассажирское… дверь захлопнулась и моментально отсекла все звуки. Все таки «Мерседес» есть «Мерседес». Я тронул машину с места. – Хороша, а?! – Красавица… ты куда? – На вокзал… – Какой вокзал, в ДжФК давай… – засмеялся Гришман. «Мерседес» плыл по асфальту… я вел осторожно – хотя подвеска могла выдержать и намного больше… – По твоему делу, Сашенька. Я договорился, документы заберешь готовые у Димы. Денег не плати, я ему уже заплатил. Дима тебя не подведет… – Понимаю… простите, Михаил Борисович… а вы… – На Родину я, Сашенька. На Родину… – А… – Навестить хочу… Ташкент по ночам снится. – Понимаю… – А тебе Москва? Не снится? Я пожал плечами. – Да нет… Мне на самом деле не снилась Москва. Почему то не снилась. Как отрезало. – А зря… Очень зря, Сашенька… Я притормозил… пробка. Начинается. – Михаил Борисович… вы же знаете, у меня – обстоятельства. Нельзя мне в Москву. Никак нельзя. – Ну, тогда во Францию поезжай. Где служил… вспомни старое, тряхни стариной. – Работа, Михаил Борисович… – сказал я и понял, что что то не так. Гришман напряженно смотрел в стекло… старика что то напрягало и напрягало серьезно. Машина снова набрала ход, и я поинтересовался: – Случилось что, Михаил Борисович… – Случилось, Сашенька. |
