– Высоко, – поправила Инна.

– Да, высоко, десять метров.

– Преувеличиваешь. Метра два, очевидно.

– Да, кажется. И вот жирафское сердце, чтобы до головы достать, большущее. Здорово, правда?

– А голова у жирафа маленькая, – улыбнулась Инна. – Следовательно, мозгов мало, соображает плохо.

– Зачем ему соображать?

– Чтобы убежать от хищников, от львов и тигров например.

Они еще несколько минут обсуждали нравы мира зверей, пока Инна не велела Ване засыпать, поцеловала, пожелала спокойной ночи.

Выходя из комнаты, Инна подумала: «Лучше говорить о жирафах и тиграх, чем о папе Олеге. Хотя он и луговая собачка, благо, что Борису не пришло на ум просвещать на этот счет Ваню. Бориса надо держать на расстоянии. Как я сказала ему? „На пушечный выстрел не приближайся“. Правильно. Господи, какое счастье, что удалось выгнать Олега!»

Опасения Инны были напрасны – Борис не стремился участвовать в делах соседей. Переехав в отремонтированную квартиру, по-прежнему с утра до вечера пропадал на работе. Изредка встречаясь, Инна и Борис холодно здоровались.

Анна Петровна хотела что-нибудь подарить Боречке на новоселье. Да разве угодишь такому богачу?

– Подари ему котенка, – посоветовала Инна. – Это в русской традиции: в новый дом первым запускать кота. Кроме того, Борька обожает всякое зверье.

Мама Инны животных не любила, от кошек и собак много грязи. Но идею дочери подхватила. Съездила в зоомагазин, выяснила цены на породистых котят, пришла в ужас. Купила симпатичную крошку рядом с магазином, где за умеренную плату предлагали детенышей домашних животных. Инна, Ваня, да и сама Анна Петровна не могли не умиляться, глядя на полосатую живую игрушку. Котенок был хорошенький, игривый, трогательный. Он вызывал улыбки – постоянные улыбки иррациональной радости.

Боря, по словам Анны Петровны, пришел в восторг от подарка. Когда малыш, резво перебирая лапками, отправился изучать квартиру, Боря сказал:

– Шустрый парень. Так и назовем – Шустрик, согласны?

– Это девочка, – возразила Анна Петровна. – Я просила девочку. От мальчиков некастрированных, говорят, дурной запах.

Борис поймал котенка, перевернул на спину, посмотрел между задних лапок.

– Вас обманули. Парень. Но я не в претензии. Кастрировать? Ни за что, только если вместе со мной.

Шустрик тосковал один в квартире, да и кормить его требовалось по часам. Поэтому Анна Петровна, к своему большому удовольствию, продолжила помогать Боречке. Котенок обитал на двух жилплощадях. Утром, после ухода Бори на работу, Анна Петровна своим ключом открывала соседскую дверь, и Шустрик трусил в ее квартиру. Инна, вернувшись с работы, Ваня, приведенный из детсада, играли с котенком. Шустрик почему-то игнорировал магазинные игрушки – искусственных мышек и стрекоз. Любимой забавой была маленькая бумажка, перехваченная длинной ниткой. Ее ввела Анна Петровна, сказав, что раньше, в деревнях, именно с такой штучкой играли котята.

Утомившись, Шустрик спал на коленях у Инны. Она сидела за письменным столом, штудировала учебники, а Шустрик тихо мурлыкал.

Самое поразительное – котенок чутко реагировал на приближение Бориса. Вскакивал, бежал к двери встречать хозяина, уходил с ним в соседнюю квартиру. Казалось бы, Шустрик должен привязаться к семье Инны, где проводит большую часть жизни. Ничуть не бывало: только Борис на порог, Шустрик стрелой к нему мчится. Чем Боря его покорил? Какие дрессировки применяет? Инна испытывала нечто похожее на ревность.

Ваня к повадкам животных более интереса не проявлял.