|
Тут ничего объяснять не надо, когда людей неудержимо тянет друг к другу, то всегда подворачивается возможность побыть вместе. Тем более в таком обособленном мирке, как стройка. Во время работы они постоянно пересекались, а в свободное время Маричка старалась зазвать Адъяна с ними на ужин. Мужчины ведь они такие, сами готовить не любят, если в столовую не идут, то питаются кое-как, все больше хлеб жуют да сухую лапшу кипятком разводят. Разве ж это еда! Но Адъян редко принимал ее приглашения – стеснялся. Маричка не знала, что придумать, но ей помогла Диля, соседка по бытовке, предложила Адъяну заодно с Мишей, ее парнем, скидываться в общую казну на еду – чтобы питаться вместе уже «официально». На этот вариант Адъян охотно согласился (еще бы, все мужчины на стройке мечтали бы о таком!), а в благодарность помогал им на кухне и старался при любой возможности еще и принести что-нибудь вкусное к столу.
В общем, всем хороший парень, одна беда – буддист… Его вероисповедание огорчало Маричку. Как она скажет своей маме-христианке, что собирается замуж за буддиста? С тем, что ее избранник – калмык, мама еще согласится. Всплакнет, конечно, для порядку, но она и так бы всплакнула, даже если бы дочка выходила за самого что ни на есть щирого украинца. А с тем, что дочка будет жить с буддистом, никогда не смирится. Буддисты же в Бога не верят – как можно от этих людей ждать постоянства и порядочности? Христианин знает: будет поступать хорошо, Бог его благословит достойной жизнью, а после смерти пожалует в раю сытость, спокойствие и вечное блаженство. А будет грешить – начнутся неприятности, навалятся болезни, несчастья, а после смерти черти утащат душу грешника в ад. А у нехристей никаких таких правил в жизни нет. Мама Марички, ставшая после отъезда и особенно кончины отца очень религиозной, неустанно повторяла детям эти нехитрые мысли. И Маричка считала, что тут все правильно и справедливо, хоть сама и не была такой уж ярой христианкой, посты соблюдала нестрого и в церковь ходила редко, либо по большим праздникам, либо по зову души. Но союза с нехристем, да еще с представителем такой чудной веры, она побаивалась. Вообще, у этих буддистов ничего не понятно. Маричка слушала рассуждения Адъяна и недоумевала. Как можно не верить в Бога? Это же так естественно – осознавать, что есть Бог, он, конечно, строг, но ведь и справедлив, и милосерден. Он каждому воздаст по заслугам, но раскаявшихся грешников обязательно простит. Бог, который видит и сочувствует твоим мукам и тяготам, утрет каждую слезу… Но Адъян тем не менее не верил. А верил во что-то совершенно нелепое, в какое-то перерождение души… По его мнению, каждая душа после смерти не отправлялась в рай или ад, а оставалась на Земле, вселяясь в другого человека, животное и даже деревья и камни. Не переставая работать, Адъян неспешно рассказывал о своей вере. Говорил, что согласно буддизму нелепо и даже опасно тратить свои душевные силы на мелкие дрязги, ссоры, житейские подлости. Надо быть выше этого, уметь спокойно относиться к неприятностям и никогда никому не делать зла. С последним Маричка была вполне согласна, она и сама считала так же, но вот когда разговор вернулся к тому, что никакого Бога нет, она не удержалась, начала возражать Адъяну… Но тот не стал с ней спорить, только усмехался, а потом вдруг взял ее за руку, несильно сжал, и у Марички внезапно сладко замерло сердце. После того разговора она впервые задумалась: а может, в этом буддизме что-то и хорошее есть? Ведь Адъян лучше многих из тех, что носят кресты на шее и при этом пьют, сквернословят, воруют, а то и вовсе людей убивают… А Адьян совсем не такой, он каждому готов делать добро. Взять хотя бы ту же Чуню. Ведь многие поначалу хотели прогнать ее со стройки, чуть ли не издевались над несчастным ребенком. |
