Она запечатала отчет и улики в конверт из манильской бумаги, оставила его на столе Тахиона, решив, что на сегодня хватит, и она все равно уже узнала больше остальных.

Иллюзия продлилась не дальше главного входа в клинику, где ее вопрос о возможности поймать такси вызвал смех и искреннее удивление. Охранник разрешил ей воспользоваться своим телефоном, чтобы попробовать дозвониться в радиотакси. Большинство номеров оказались заняты, а в тех немногих компаниях, куда она все же дозвонилась, бесконечно дожидаясь ответа оператора, вешали трубку, как только она называла адрес. У клиники остановилось местное цыганское такси, которое подвозило джокера. И сам водитель был таковым. Но когда Коди подбежала к обочине, и тот увидел, что она натурал, он показал ей средний палец, похожий на птичий коготь, и быстро уехал, обрызгав ее из самой большой лужи, чтобы дополнить свое оскорбление.

– К черту это все, – устало пробормотала она, разъяренная растущей предвзятостью джокеров не меньше, чем самой собой. Может, ей лучше вернуться в китайский квартал или Маленькую Италию. Там она по крайней мере сможет поесть: она не ела с тех самых пор, как в самолете подавали жалкую пародию на ужин.

Улицы были пустынны, и все здравомыслящие жители города прятались от дождя, пока ураган не стихнет. Это был настоящий муссон: вода стеной лилась с неба, сливные стоки уже не справлялись, и некоторые улочки превратились в озерца глубиной по щиколотку. Эти улицы прокладывали еще в девятнадцатом веке; к этому же времени относились и здания, и тротуары, теперь покрытые асфальтом. Но этим летом ремонт не проводился, а значит, во многих местах асфальт протерся до первоначального покрытия – булыжника, ходить по которому было небезопасно. Она думала, что идет в верном направлении, следуя указаниям охранника из клиники, но улицы по-прежнему казались незнакомыми.

Большая часть Манхэттена представляла собой единую систему: улицы тянулись с востока на запад и с севера на юг. Чтобы там потеряться, надо было сильно постараться. Но здесь все было не так. Некоторые улицы скорее походили на переулки, бездумно ответвлявшиеся от главных проспектов, которые тянулись вдоль естественного изгиба острова. Старые здания такими и выглядели; в основном они были построены во второй половине прошлого века и представляли собой многоквартирные дома без лифта, которые не видали лучших дней и вряд ли теперь увидят. Она улыбнулась сама себе – но в этой шутке была лишь доля шутки – и представила, как вирус дикой карты превращает эти старые дома в живых существ, которые играют друг с другом в «музыкальные стулья»[19] и сбивают с толку своих посетителей. Были ли их окна глазами, которые наблюдают за каждым ее движением, а входные двери – их ртами? Если она зайдет в один из них, чтобы укрыться от дождя, не поглотит ли он ее? Она ухмыльнулась, но все равно решила идти ближе к середине улицы, объясняя это тем, что так будет легче поймать такси. Сукин сын сможет проехать вперед, только сбив ее. Если, конечно, он вообще появится. Она зашла уже далеко и должна была добраться до окрестностей Джокертауна, но не увидела ни одного китайского магазинчика.

Затем на углу она заметила ярко-зеленый шар на грязной зеленой ограде и вспомнила, что так обозначаются станции метро. Какого черта, подумала она и спустилась вниз по ступенькам, отряхиваясь, как едва не потонувший щенок, чтобы немного обсохнуть, прежде чем полезть в сумку, которую она, к счастью, додумалась надеть под плащ. Доллар за жетон. Когда она спросила у служащего дорогу, то оказалось, что она вышла не на ту платформу. Отсюда поезда шли в центр, и она бы отправилась в Бруклин через тоннель под Ист-Ривер.