"Подумать только! — мысленно восклицала исполненная презрения мисс Белла. — Папин жилец предъявляет на меня какие-то права и не подпускает ко мне женихов! Нет, в самом деле, это уж чересчур! Мистер и миссис Боффин открывают передо мной такую широкую дорогу, и вдруг — кто же? — секретарь и папин жилец позволяет себе вмешиваться в мои дела!"

А ведь не так давно Беллу взволновало открытие, что она нравится этому секретарю и папиному жильцу. Но тогда в ее жизни еще не играл никакой роли ни великолепный аристократический особняк, ни портниха миссис Боффин.

И все же, несмотря на свою кажущуюся скромность, этот секретарь и папин жилец личность чрезвычайно навязчивая, по мнению мисс Беллы. Каждый раз в окне его кабинета горит свет, когда мы возвращаемся со спектакля или из оперы, и каждый раз он тут как тут — помогает нам выйти из кареты. Каждый раз миссис Боффин сияет при виде его и обращается к нему с приветливостью, поистине возмутительной, как будто планы этого человека можно принимать всерьез и одобрять!

— Вы никогда не просите меня передать что-нибудь вашим домашним, мисс Уилфер, — сказал однажды секретарь, встретив ее случайно, с глазу на глаз, в большой гостиной. — Я буду счастлив выполнить любое поручение.

— Как это понимать, мистер Роксмит? — осведомилась мисс Белла, томно опуская глаза.

— Как понять слово «домашние»? Я говорю о доме вашего отца в Холлоуэе.

Она вспыхнула от этого упрека, сделанного так искусно, что его можно было принять за прямой, чистосердечный ответ на ее вопрос, и сказала еще холоднее, подчеркивая каждое слово:

— О каких передачах и поручениях вы изволите говорить?

— О приветах и поклонах родным, которые, как я полагаю, вы так или иначе передаете, — тем же спокойным тоном ответил секретарь. — Мне было бы очень приятно, если бы вы воспользовались такой оказией. Ведь я, как вам известно, ежедневно бываю и тут и там.

— Незачем об этом напоминать мне, сэр.

Она слишком поторопилась осадить "папиного жильца" и сама это почувствовала, встретив его спокойный взгляд.

— Мои родные не так уж часто присылают мне… как вы изволили выразиться? — ах да, поклоны и приветы, — заявила мисс Белла, спеша найти себе оправдание в том, что ею пренебрегают.

— Они часто справляются о вас, и я сообщаю им то немногое, что знаю.

— Надеюсь, ваши сообщения правдивы! — воскликнула Белла.

— Надеюсь, вы не сомневаетесь в этом, так как малейшее сомнение обернулось бы против вас.

— Нет, разумеется, не сомневаюсь. Я заслужила упрек, он вполне справедлив. Извините меня, мистер РОК-СМИТ.

— Ваши извинения выказывают вас с такой хорошей стороны, что я не могу не принять их, — с чувством проговорил он. — Простите меня за эти слова, они вырвались невольно. Но вернемся к тому, с чего мы начали. Ваши родные, вероятно, думают, что я рассказываю вам о них, передаю приветы и прочие весточки. Но мне не хочется беспокоить вас, а вы сами о доме никогда не спрашиваете.

— Завтра, сэр, — сказала Белла, глядя на него так, словно он чем-то уязвил ее, — я собираюсь навестить своих домашних.

— Вы говорите это… — он запнулся, — мне или для передачи им?

— Как вам будет угодно.

— Значит, и родным и мне? И можно передать им это?

— Если хотите, пожалуйста, мистер Роксмит. Но я так или иначе приеду завтра.

— Тогда я предупрежу их.