– Не думаю, что её можно сравнить с залежалым товаром. Скорее всего с экзотическим.

– Хорошие вещи просто так не валяются, так же, как бриллиантами и изумрудами не вымощены дороги. Там всё больше булыжнички, да искусственный смердящий асфальтик. Так что ты не переживай, думаю, что у него просто временное затмение.

– А если не затмение? Если он увидел в ней то, чего нет во мне? – Марина совсем сникла. – Ведь, если честно, то я далеко не шедевр.

– Если стоять, уткнувшись носом в прекрасную картину, то очень трудно разглядеть её красоту и гармонию. Или когда владеешь какой-нибудь ценностью, то перестаёшь её замечать, до поры, пока она куда-нибудь не исчезнет.

– Вот именно. Он прекрасно знает, что я никуда не исчезну. А завоевать новую «крепость» куда как интереснее. Срабатывает инстинкт охотника, воина.

– Есть хорошая английская поговорка: «не каждые двое – пара».

– Может, это мы не пара? – Марина испуганно посмотрела на Ларису.

– Ну да, конечно. Со стороны вы больше похожи на попугайчиков-неразлучников.

– Ох, Ларочка!

– Терпение, подруга, – это наш верный помощник. Не пори горячку. А он уже большой мальчик, «включит» голову, вот страсти и улягутся. Как верно подметил Есенин: «всё пройдёт, как с белых яблонь дым».

– В том-то и дело, что влюблённые меньше всего думают о здравом смысле. Ум диктует одно, сердце – совсем другое, – Марина горько всхлипнула.

– Неужели ему не понятно, что эта… эта… прости, господи, не сказать бы грубое слово… эта женщина решила устроить свою жизнь за его счёт. Видимо все варианты профукала, вот и кинулась одноклассника «окучивать». Сколько лет, сколько зим!

Моего-то хоть действительно «бывшая» доставала, хоть полгода, но он ведь с ней жил. Вёл, так сказать, совместное хозяйство. А эта что тут забыла? – у Лариски от негодования даже ноздри стали раздуваться, вот-вот пар повалит и искры полетят.

– Для Сёмы эта история осталась незавершённой. Для неё, видимо, тоже.

– Как это удобно! Мужик уже состоялся, преуспел в профессии, при деньгах… есть за что поцарапаться. Голенькие да бедненькие они ведь никому не нужны. А по съёмным квартирам мотаться, видимо, не барское это дело. Столько лет не понимала, что за золото-мужик, а тут вдруг разглядела. «Здрасте, берите меня, я согласна!» У-у-у гадюки, – Лариска сверкала глазами и даже аккуратно подстриженные волосы топорщились от возмущения.

– У-y-y – подвыла Марина и новая порция слёз и соплей была на подходе.

– Знаешь что, подружка, тут завываниями не поможешь.

– А что я могу? – прогундосила Марина.

– Да – всё! Ну, если не всё, то многое.

Марина перестала всхлипывать и посмотрела на подругу с надеждой.

– Надо что-то придумать…

– Что?

– Что-что… пока не знаю. Надо, чтобы он посмотрел на тебя другими глазами.

– Другими глазами… – Марина засопела.

– Ну, чтобы он увидел тебя другой.

– В блондинку, что ли, перекраситься?

– Фу, как примитивно.

– Все мужики на блондинок западают… и эта вот, тоже… сивая.

– Твой, видимо, исключение. Мало ли вокруг него блондинок бегало, бегает и… будет бегать, – добавила Лариса. – Но выбрал-то он тебя!

Она оценивающе посмотрела на Марину.

– Иди сюда.