А Виктор уже к этому времени окончательно свихнулся на Але. Спустя двадцать лет до него дошло – они же могли быть вместе! Ну хотя бы романчик недолгий закрутить… Все легче бы. Что же мешало? А ничего. Только собственная глупость и дикость.

Виктор все чаще и чаще вспоминал тот день, когда он в последний раз видел Алю.

Начало лета, июнь. Он выбрался из Кунцева в центр (они с матерью в центре раньше жили, недалеко от Переведеновского кладбища). Какое-то предчувствие было, еще когда в метро трясся… Тетради надо было Кеше Свиркину отвезти или книжки… Уже не вспомнить, что именно.

Он проходил мимо школы и увидел Алю. Вот оно, предчувствие, – сбылось! Два года не видел, только выбрался в свой старый район, и вот оно, чудо! Аля. Она стояла к нему спиной, но он сразу узнал ее.

Она обернулась резко, словно почувствовав его взгляд. Она, она! Ангел с огромными темными глазищами.

Стала взрослей. Стройней. Еще строже и беззащитней. Нежнее. Красивее в миллион раз…

Виктор чуть в обморок не упал, когда ее увидел.

Она узнала его. Смотрела прямо в упор. Он тоже, пока шел, не отрывал от нее глаз.

А потом свернул в переулок.

А почему не подошел, не заговорил?

Неизвестно.

…Кеши Свиркина тогда дома не было. Мать его сказала – гуляет где-то, с Тарасом и Климом Иноземцевым… И Воскобойников вроде тоже с ними. На кладбище, поди, опять.

Переведеновское кладбище – старинное, возникло еще в петровские времена. Немцев раньше хоронили – ну да, тут ведь немцы при Петре жили…

Там мальчишки любили играть. Потом, переживя период «казаков-разбойников», просто на лавочке сидели – возле склепа, где сто лет назад нашел свое упокоение некий Черный Канцлер. Трепались. Легенды про этого Канцлера друг другу рассказывали…

Виктор отдал тетради (или книги?) Кешкиной матери и поехал назад, в Кунцево.

Честно говоря, ему было наплевать на Кешу, на Тараса, на Иноземцева, на шпанистого Вовку и уж тем более – на Черного Канцлера…

Он думал только об Але.

И о том, почему свернул в переулок…

За двадцать лет совместной жизни Вероника уже успела изучить характер своего мужа, она знала, чего можно ожидать от Тараса, а чего нет. Предугадывала его желания и настроения, могла примерно предположить, что муж думает по тому или иному поводу…

Она уже заранее знала, что Тарас откажется от вечеринки с бывшими одноклассниками. И не потому, что он такой сухарь бесчувственный, а просто не видит в этой встрече никакого смысла. Сказано же – нельзя дважды войти в одну реку…

Но душа человеческая – потемки. Хоть двадцать лет проживи рядом с человеком, хоть сто – все равно до конца не узнаешь. Надо все-таки спросить Тараса – осторожно так, невзначай…

– Тарас! У нас все на работе словно с ума посходили… – вечером того же дня, когда она влилась в ряды «Однокашников», сказала Вероника, заглянув в кабинет к мужу. У Тараса был в квартире свой кабинет, равно как и у Вероники.

– По поводу? – оторвался от стопки с документами Тарас.

– По поводу этого сайта…

– «Однокашники»? – моментально догадался тот. – Ты, надеюсь, не заходила на него?

– Нет-нет, что ты… – замахала руками Вероника. – Просто все встречаются и все такое… Мне вот интересно: ты пошел бы?

– На встречу бывших выпускников? Нет. Спасибо, уже лицезрел один раз Лильку Рыжову. Ее одной хватило! – скривился Тарас.