— Немедленно? — поднял бровь Дима.

Девочка на руках Галины Вадимовны уставила в него пальчик и весело произнесла:

— Дя-дя!

— Привет, зайка! — со всей лаской, на которую был способен, улыбнулся Полуянов. И поинтересовался: — А сколько тебе лет?

— Дьва, — гордо ответила та. И уточнила: — Дьва года и девьять месяцев.

— Ой, какая ты умница! Уже сколько цифр знаешь! — фальшиво изумился журналист. — И слово «мама» умеешь писать!

Девочка просияла в ответ. Потянулась к Полуянову. И он уже был готов подхватить ее на руки, когда Галина Вадимовна вдруг отрезала вмиг заледеневшим тоном:

— Мария. Нельзя.

И малышка немедленно сникла. Отвернулась от журналиста, опустила головку.

— А почему нельзя? — удивился он.

— Все, Мария. — Галина Вадимовна опустила девочку на пол. И велела: — Немедленно иди к себе в комнату.

Ребенок покорно повиновался, а журналист, едва она вышла, удивленно спросил:

— Ну зачем вы так строго?

— Потому что. Она должна с детства знать, что такое «нельзя».

— А по-моему, в Японии детям до шести лет вообще ничего не запрещают, — возразил Полуянов.

— Хватит уже. С Леной обожглась, — поморщилась Галина.

Встала и, не оглядываясь на журналиста, отправилась в коридор. Приглашающе распахнула входную дверь.

Диме ничего не оставалось, как последовать за ней.

— Я могу зайти к вам еще раз? — поинтересовался он на прощание.

— Не думаю, что это целесообразно, — пожала плечами хозяйка.

— Тогда хотя бы скажите, — попросил он. — Машенька, эта девочка… она вам кто?

— Я уже, кажется, сказала! — возмутилась Галина Вадимовна. — Дочь! Младшая!..

— Но, простите… ей ведь всего два года? Сколько тогда вам?..

— Сорок девять, — пожала плечами женщина. — А современная медицина, если вы не в курсе, позволяет рожать до шестидесяти.

— Что ж… в таком случае вы счастливая мать, — пробормотал журналист.

А Галина Вадимовна — она уже почти захлопнула дверь — на прощание горько усмехнулась.

Глава 4

Дима

Дима покинул квартиру коренковской мамаши и немедленно совершил антипедагогичный поступок: устроился прямо в ее дворе на детской площадке и с наслаждением закурил.

Обычно он старался не развращать малышню табаком, но сегодня просто деться было некуда. Не торчать же в такую жару в подъезде или на солнцепеке. А в «Мазде» Полуянов не дымил принципиально — хотел подольше сохранить пьянящий аромат новенького пластика и деталей, не забивать его сигаретным дымом. Да и Надежда ворчала, что, когда куришь, особенно на ходу, прожечь обивку — раз плюнуть, а зашить ее невозможно.

Впрочем, Надюха, тихоня и поборница здорового образа жизни, сегодня на своем пьедестале изрядно пошатнулась. Занудствует наша красавица умело, а у самой-то, оказывается, рыльце в пушку!

Понятно, конечно, что мать Коренковой во многом предвзята. И это легко объяснимо: ей нужен враг , человек, кого можно обвинить в гибели дочери. Вот она и выбрала на эту роль Надежду. Наверняка несчастная женщина не знает всех деталей. И во многом на Митрофанову наговаривает. Но не зря же в народе говорят: дыма без огня не бывает!

Вот тебе и примерная девочка! Выпивала. Да еще и мужиков отбивала у подруг, а ведь Дима самонадеянно думал, что он у Надюшки чуть ли не первый.