|
И он увидел, как над забором слева и справа поднялись две фигуры. Командир группы даже успел разглядеть телескопические трубы приведенных в полную готовность гранатометов, но что-либо предпринять не смог. Раздались хлопки, а затем взрыв. Два взрыва, слившихся в один, сбросившие тело майора с брони. Есипов почувствовал удар, и далее его тело как бы перестало существовать, в глазах разлилось ярко-красное, накатывающее волнами море, сменившееся черной пустотой и гулким, рвущим перепонки в ушах набатом. Потом вдруг тишина и резкая боль, пронзившая майора от ног до головы, лишившая сознания.
Следивший с сопки за передвижением бронетранспортера капитан Литинский при подрыве БТРа оцепенел, прошептав: – Я твою маму… Да что же это? Окрик со стороны привел его в себя. Кричал прапорщик Климов: – Капитан! В кошаре духи! Командира, Шурика и Ивана сожгли! Литинский заорал: – Всем! К бою! Связь с первой машиной! Связист начал вызывать командира первого отделения старшего лейтенанта Молчуна. Прапорщик Гоголев, не дожидаясь приказа, открыл огонь по кошаре из пулемета. И тут же перед забором между трассой и овчарней разорвалось несколько маломощных зарядов. Над равниной начал подниматься белый, как молоко, густой дым! Гоголев сплюнул: – Твою мать! Завесой прикрываются! И крикнул Литинскому: – Капитан! Чего делать будем? Чехи свалить собрались. Не можем же мы их выпустить? Офицер отмахнулся. Ему в это время связист передал радиостанцию: – Гранит-2! Я – Гранит-1! Срочно ответь! – Что у вас, Паша? Старший лейтенант Молчун узнал немного искаженный в эфире голос Литинского. Тот ответил: – Мандец тут у нас, Игорек! «Бэтээр» с Есиповым возле кошары чехи подожгли. Командир первого отделения был в курсе того, что майор решил лично проверить глиняные постройки за дорогой, поэтому проговорил: – Значит, все же были в кошаре духи? – Были! И сейчас они, задымив местность, скорее всего, собираются начать отход. Ты где со своим «бэтээром» находишься? – Километрах в пяти от вас! – Разворачивайся, Игорек, да шустрее! А я тут постараюсь задержать бандитов. – Сколько боевиков в кошаре? – А хрен их знает! Но стреляли по Есипову с флангов из двух РПГ-18. – «Мухи»? – «Мухи»! – Ладно! Я тебя понял! Возвращаюсь! Захожу на кошару по равнине от Тахуша! Литинский поторопил старшего лейтенанта: – Быстрей, Игорек, быстрей! Отбросив наушники с микрофоном, капитан приказал остаткам отделения приготовиться совершить бросок к подбитому противником бронетранспортеру. Литинский уже готов был отдать команду «вперед», как его остановил Гоголев: – Паша! Не торопись! Глянь на овчарню! Внезапный порыв ветра сдвинул облако дымовой завесы влево, и Литинский увидел сарай, из которого задом сдавал грузовой автомобиль. Капитан крикнул: – Уходят, суки! Дед! – Да тут я, чего орешь? – Дед! Мы не должны их выпустить из кошары! – Не выпустим! Офицер повернулся к прапорщику, который держал в руках дальнобойную снайперскую винтовку «СВДС». Гоголев лег на землю, припав к прикладу: – Давай, капитан, рви с ребятами к этой кошаре, прямо на завесу, а я задержу грузовичок! Они у меня из загона не выйдут! Командир отделения, мгновенно оценив ситуацию, повел четверых бойцов вниз, уходя влево. Прапорщик дождался момента, когда машина бандитов вывернула из сарая и оказалась левым боком к его позиции. |
