— Хорошо, сделаем так: ты будешь работать неполный рабочий день, тогда у тебя останется время и на себя, и на уход за бабушкой. Бедная девочка, сколько тебе еще предстоит вытерпеть!

Но хочу верить, что судьба вознаградит тебя за доброту и отзывчивость к чужому несчастью.

Эмма была так благодарна Лиз за добрые слова, что тут же обняла и поцеловала ее, хотя между ними не было принято так эмоционально выражать свои чувства.

— Спасибо! Это временные трудности. Бабушке сделают операцию, она встанет на ноги, а там посмотрим. Ничего со мной не сделается, я крепкая и выносливая, не курю и не пью, разве что иногда могу позволить себе бокал шампанского.

Лиз понимающе улыбнулась.

— Пусть будет по-твоему, я хочу, чтобы тебе было лучше, но решать тебе самой. Посмотрим, как пойдут дела после операции.

Эмма кивнула.

— Лиз, я верю, что все кончится благополучно. Бабушка никогда не жаловалась на здоровье, надеюсь, она перенесет операцию. Профессор сказал, что для ее болезни она держится хорошо.

— Девочка моя, обещай только, что скажешь мне, если понадобится помощь.

— Обещаю. Вы с Адамом очень добры ко мне, чем я смогу вас отблагодарить?

— Мы тебя любим, и этим все объясняется. Ну а теперь иди и помоги Лоренцо, он в баре и наверняка зашивается.

Эмма направилась в бар, Лоренцо и правда не знал, за что хвататься. Она быстро включилась в работу — и дело сразу пошло на лад. Спустя час Эмма выглянула из-за стойки и похолодела: у входа стоял Пьер Редфайлд и смотрел прямо на нее! Она машинально оглянулась на Лоренцо, стоящего сзади, потом снова посмотрела на Пьера. Господи, зачем он пришел? Здесь ему совершенно нечего делать.., или Пьер все же решил помочь сыну? А может, он решил как-то наказать ее за вторжение к нему в офис без предупреждения? И как он нашел ее? Она же не говорила, где работает. Что ей теперь делать?

Но Лоренцо опередил ее. Он первым выскочил из-за стойки бара, чтобы встретить такого шикарного посетителя, и обратился к нему на отвратительной смеси английского и итальянского, предложив столик в дальнем углу. Однако Пьер пошел к столику в центре зала, сопровождаемый подобострастно согнутым Лоренцо.

Неожиданно у Эммы возникло какое-то смутное предчувствие, но она тут же отогнала его. Краем глаза девушка заметила, как сидевшие неподалеку две дамы сблизили головы и принялись шептаться, посматривая на Пьера. Еще бы! Такие посетители к ним в кафе заглядывали редко, а если честно, то он был первым такого ранга. Но он пришел, и пришел ради нее, это она знала точно.

Глубоко вздохнув, чтобы успокоиться, Эмма занялась бокалами, стараясь не смотреть в центр зала. Но Лоренцо вдруг вернулся к стойке.

— Эмма, ты не можешь обслужить этого шикарного клиента?

Обычно, она была очень расторопна и энергична, но сегодня.., сегодня у нее была веская причина отказаться от обслуживания такого выгодного посетителя.

— Ты.., ты не мог бы сам заняться им? Я занята.., у меня посуда, — пробормотала она.

Итальянец неодобрительно покачал головой.

— Что с тобой сегодня? Ты никогда еще не отказывалась обслуживать клиента. Краска стыда залила ее лицо.

— Я не отказываюсь, а прошу тебя об одолжении…

Лоренцо взял меню и сунул ей в руки.

— Хватит! Прими у него заказ и постарайся, чтобы он не заметил твоего недовольного лица! приказал бармен.

Эмма почувствовала себя французской аристократкой времен Марии Антуанетты, идущей на эшафот. На ватных ногах она приблизилась к столику, где вальяжно расположился Пьер, и, улыбнувшись, произнесла:

— Добрый день! Вот уж не ожидала увидеть столь высокого гостя в нашем кафе! Какой попутный ветер занес вас сюда?

Пьер кивнул ей, взял меню и принялся изучать его с таким видом, как будто это был финансовый отчет Всемирного банка.