— И что мне делать с тобой? Возвращать все коллекции и заказывать новый размерный ряд? — с негодованием, спрашивает Грейс, прихватывая на талии свободную ткань, которой не должно быть.

— Я поправлюсь. Это временно, — смущенно ответила Лекси. На самом деле платье сидело неплохо. И даже кажется, что у нее есть грудь. Немного свободно в талии, но не критично.

— Давай, туфли. — Грейс ставит перед девушкой высокие шпильки, усыпанные стразами. Красивые. Лекси неуверенно скользит ступнями внутрь. Удивленно хлопает накрашенными ресницами.

— Удобно.

— А ты думала, — самодовольно ухмыляется стилист. Отходит немного назад, критично рассматривая свою работу. — Могло бы быть лучше, — произносит вердикт недовольным тоном.

— А мне кажется — шикарно, — искренно отвечает Александра, разглядывая отражение в зеркале. Она совсем на себя не похожа с макияжем и тщательно уложенными блестящими локонами, в дорогущем платье и невозможно-крутых туфлях.

— Мне тоже, — произносит Джейсон.

Он появляется неожиданно. Лекси не слышит, как открывается дверь, застигнутая врасплох, цепенеет по привычке. Встречает его взгляд в отражении, как в той страшной комнате. Кажется совсем недавно, и вроде бы целую вечность назад. Чувство времени и реальности, ощущения добра, зла, справедливости — он все перепутал и стер.

— Отомри, детка, — чувственная улыбка трогает красиво вылепленные губы, когда он встает за ее спиной. Грейс он словно не замечает. Даже кивка в знак приветствия, быстрого взгляда не удостоил. Обслуживающий персонал, не достойный внимания. — Я принес подарок.

И пока Лекси рассматривает в отражении идеальные черты его лица, он убирает волосы с ее шеи и надевает на шею ожерелье. Великолепное сверкающее колье с серебристыми камнями. Застегивает его, касаясь напряженного затылка девушки теплыми пальцами. Потом он достает из кармана что-то еще. Браслет. И того же комплекта. Берет ее руку и застегивает на тонком запястье. Бережно. Смотрит на нее в отражении.

— Прекрасно. Идеально, — шепчет он, склоняясь целует сначала обнаженное плечо, потом шею, лаская кончиком языком прохладную кожу, покрывшуюся мурашками. Потом он берет ее запястье, то самое, на которое только что надел браслет и целует внутреннюю сторону ее ладони, рисуя языком сеточку линий. Наверно, ей стоит придти в ужас, напугаться, грохнуться в обморок и умереть от отвращения, но ничего подобного не происходит. Мощная волна возбуждения, острого, пряного, запретного, непонятного и необъяснимого для нее сомой погружает ее в сумасшедший горячий мир порока, созданный Джейсоном. Он смотрит в ее глаза, считывая все эмоции и сигналы. Взгляд плавится, пылая ярче, неистовее. Ощущение, что все кондиционеры в доме перестали работать. Жар. Невыносимый, превращающий кровь в кипяток. Шумно вдыхая воздух сквозь стиснутые зубы, он хватает ее за руки, толкая на себя, впечатывая в свое железное мускулистое тело, тщательно запакованное в стильный черный костюм с бабочкой на белоснежной рубашке. Впивается в губы самым грешным и развратным поцелуем из всего опыта Лекси. Голова идет кругом. Его язык требует, берет, покоряет. Он не дает ей опомниться, меняя мир вокруг нее каждую минуту, постоянно сбивая с толку. Мужские ладони обхватывают ее ягодицы, приподнимают, прижимая к твердому паху. И когда с ее губ срывается хриплый полустон-полувскрик, он шепчет ей прямо в ухо, обдавая кожу горячим дыханием.

— Хочу трахнуть тебя.