– Иногда, – говорит мама, цепляясь за ключ, висящий у нее на шее, – иногда правда – это не то, чему ты хочешь посмотреть в лицо. Иногда лучше не знать.

Тео

Тео быстро идет по тротуару; в левой руке она держит сигарету, а пальцы правой руки нервно перебирают аккуратно связанные нити алой пряжи и беспокойно дергают ее. Понравится ли Ханне? Не сочтет ли она вязаный шарф очередной глупостью? Внезапно это кажется мягкотелым, слишком сентиментальным.

Мимо с рокотом проезжает трейлер с надписью «ПОМОЖЕМ С БОЛЬШИМ ПЕРЕЕЗДОМ»; из выхлопных труб вырываются дизельные пары. Кто-то приезжает. Или уезжает, если ему повезло, из этого вонючего города.

Тео находится на Ферст-стрит, мощенной старым булыжником и полной магазинчиков и кафе, обслуживающих посетителей из колледжа. Эта часть города претендует на нечто иное, по сравнению с тем, чем он является на самом деле. Эта часть говорит: «Здесь оживленный, веселый университетский городок!» – но стоит отойти на три квартала в любом направлении, и становится ясно, в какой экономической дыре находится город. Вы увидите заколоченные витрины с разбитыми окнами и нищего, выпрашивающего мелочь на углу с плакатом в руках: «Лучше попрошайничать, чем красть».

Тео минует вывески «Буррито от Синего Койота», «Кружево и лаванда: товары для тела и духа», «Карандаши и краски», «Книги Двуречья» и кафе («Сегодня поэтическая вечеринка!»), а также кофейню «Миллхауз», где люди сидят за столиками снаружи и пытаются не замечать вонь от бумажной фабрики, оседающую на их кофе-латте.

Тео дотягивает сигарету, давит окурок каблуком и смотрит на часы. Половина одиннадцатого. Вот черт, она опоздает. И все потому, что Люк отвел ее посмотреть на Огненную Деву. Он слишком боялся провернуть сделку в школе, так что они перешли к делу, когда пересекли улицу с толпой детей. Тео вручила ему коричневый бумажный пакет с двумя унциями кокаина, завернутыми в пластик, а он передал ей конверт с двумя тысячами баксов. Шито-крыто. Она и не думала, что люди еще употребляют кокаин, и редко что-то продавала школьникам. Люк собирался перепродать «коку» своему кузену за городом ради шальной прибыли, – так он ей сказал, – но Тео было наплевать. Этот парень был мерзким пронырой. Пока он давал ей деньги и не попадался с наркотиками, все было в порядке. Ноша в ранце весь день причиняла сосущее беспокойство и наводила на подозрения, что она снова и снова испытывает свою удачу.

А потом все вдруг закончилось, и Тео испытала сладостное облегчение от того, что все-таки увидела Огненную Деву. Ради фокуса она отдала ей розовые вязальные спицы (это ничего, у нее были спицы такого же размера; она закупила целый комплект вязальных спиц и пряжи на церковной благотворительной распродаже в прошлом году). Она давно слышала истории об Огненной Деве от мальчишек, которые называли ее колдуньей и говорили, что она может выпускать молнии из пальцев и глотать огонь. Кто-то еще сказал, что она делает минет за десять долларов.

Тео не поверила этому. Тем более после того, как увидела ее. Девушка оказалась круче, чем она представляла; такая не любит всякое дерьмо и держит наготове нож, чтобы подтвердить это.

Тео улыбается, думая об этом. Возможно, ей тоже следует носить нож в сапоге. Может быть, Ханна решит, что это сексуально.

Она улыбается шире и сильнее: улыбка от края до края. Беспокойство прошло. Голова почти кружится от нового ощущения жизни. Как у ребенка, который только что прыгнул в омут на спор с самой высокой скалы, а потом выплыл, живой и здоровый. Теперь осталось лишь передать деньги Ханне, и дело с концом. Тео скажет, чтобы ей больше не давали больших партий товара для переноски.