|
Тогда он пытался скрыть от Виты, что именно из-за нее ему приказано немедленно покинуть эту страну и вернуться домой. Но любящего человека обмануть невозможно. Она поняла все. И только внезапно нагрянувшая война помогла им пережить то оскорбительное недоверие, с каким отнеслись к их чувствам те, от кого зависело сделать их по-настоящему счастливыми.
Так почему же он опять должен нанести ей этот страшный удар? Он несколько раз порывался позвонить Вите, но, набрав номер телефона до предпоследней цифры, одумывался и бросал трубку. В один из перерывов между этими несостоявшимися звонками телефон резко и гулко позвонил, и послышался испуганный голос Виты: — Свенссоны мне только что сказали… — и сдерживаемые слезы перехватили голос. — Вита, если можешь, поедем в усадьбу. Все равно я больше ничего ее могу делать… — Я тоже, — призналась она, — Выходи к воротам парка, я сейчас подъеду… Она и на этот раз оказалась мужественной, эта хрупкая голубоглазая девушка. Только щеки побледнели, только в уголках губ прорезались морщинки, только молчаливее стала она. Упрямо склонившись к рулю, она гнала машину вперед, как будто там, за крутолобыми горами, за редкоствольными березовыми рощицами еще надеялась догнать свое счастье. Прислуга была снова отпущена, только невидимый истопник где-то внизу, в подвале, гремел железной кочергой, разбивая шлак в паровом котле отопления. Опять обедали вдвоем, только этот обед был еще грустнее того, прощального, три года назад, когда она все спрашивала— почему он должен уехать? Вечером внезапно нагрянули Свенссоны. А может быть, Вита заранее сговорилась с ними? И профессор, и сын его, магистр изящной словесности, были встревожены: они уже поняли, что Толубеев совсем не тот, за кого себя выдавал, а задать главный вопрос они стеснялись или, может быть, просто боялись. Только после ужина, уже за кофе, Севед Свенссон спросил: — Куда вы хотите исчезнуть? И Толубеев коротко ответил: — Домой. Мне еще долго воевать… Севед Свенссон сказал: — Мне всегда казалось, что пленный человек выбывает из игры. — Эта война совсем не похожа на игру! Старший Свенссон хмуро сообщил: — Я слушал сегодня немецкое радио: ваши войска оставили Белгород. Немцы хвастают, что это крупный город в центре России, в одной из самых плодородных областей страны. — Да, это большой город… — Немцы говорят, что военное счастье снова на их стороне. По их подсчетам получается, что советские войска потеряли в этих операциях под Харьковом и Белгородом за восемь недель сто шестьдесят дивизий и бригад… — Бумага все стерпит! — Как? Как? — не понял Севед Свенссон. — Ру Бесплатный ознакомительный фрагмент закончился, если хотите читать дальше, купите полную версию
|
