Впереди в пяти милях от них вырисовывался величественный барьер колоссального горного хребта, увенчанный странным пульсирующим огненным свечением. Гари направил свою лошадь к узкой щели в белой стене. Позади из тибетского лагеря доносились возмущенные крики.

– Они устроят за нами погоню! – воскликнула Джоан, перекрикивая ветер…

– Не думаю, что они последуют за нами в священные горы, – заметил Гари. – Мы будем в безопасности, когда окажемся на перевале.

Стиснув зубы, Гари решил, что даже если они выиграют эту гонку, ни Джоан, ни Борщёфф – ни представитель Англии, ни представитель России – не должны отправиться в горы вместе с ним. Каким-то образом ему нужно будет остановить своих спутников, хотя теперь ему не приходилось рассчитывать на помощь Улука…

Вскоре они скакали уже среди пологих предгорий, которые перемежались островками отвесных утесов. Луна поднялась над горизонтом, и теперь её огромный белый щит изливал серебряный свет на бескрайние снежные равнины и плато позади них.

– Тибетцы остались где-то позади, – объявил Гари.

– Это собаки, пожиратели баранины, никогда нас не поймают! – восторженно рассмеялся Борщёфф.

И вот они очутились у подножья перевала, у начала узкого каньона, заваленного огромными валунами, отчасти залитого лунным светом. Ущелье больше всего напоминало гигантскую трещину в каменной стене. Сверху свисали масса снега и огромные наледи, а само ущелье извивалось, то и дело поворачивало и вело куда-то вверх. Казалось, сам воздух тут превратился в лед.

В лунном свете Гари увидел впереди на дне ущелья снег. Где-то здесь находился край ледника, сковавшего горы. Сначала слой снега был очень тонким, а потом лошадкам пришлось бороться с глубокими снежными заносами. Высоко над головами беглецов висели огромные массы снега и льда, которые готовы были в любой момент обрушиться им на голову. Местами было видно, где ледяные массы уже упали на землю. Вглядываясь в следы в снегу, Гари понял, что кто-то недавно проехал тут, направляясь в ту же сторону, что и они.

– Должно быть Улук направился по этому ущелью, когда понял, что мы благополучно покинули лагерь! – воскликнул он. – Он где-то впереди! – А потом он радостно закричал на весь каньон: – Улук!

Его крик эхом пронесся между ледяными стенами. А потом эхо принесло ответ:

– Я здесь!..

Надежды Гари вновь ожили. Пришпорив свою лошадь, американец направил её вперед. Если он соединиться с Улуком, то они вдвоем смогут заставить Джоан и Борщёффа остановиться, не ехать в горы. Он, и только он один раскроет тайну Кума!

Вскоре они подъехали к маленькому монголу, стоявшему по колено в залитом лунном светом снегу. В руке у проводника была винтовка, а рядом с ним стояла лошадка.

– Слава богу, что ты сообразил свернуть в это ущелье! – воскликнул Гари, спешившись.

– Тибетцы меня обнаружили, когда я украл эту винтовку, – спокойно сообщил им Улук. – Не думал, что вам тоже удастся сбежать.

Джоан и Борщёфф тоже спешились, спрыгнув в снег.

– Хорошо, что монгол спасся! – воскликну Борщёфф. – Теперь мы уж точно сможем пробраться в сердце гор.

Гари рассмеялся.

– Я отправлюсь в горы с Улуком, а ты и Джоан останетесь тут, – а потом он обратился к монголу: – Держи их на мушке, Улук, и стреляй, если попытаются выкинуть что-то такое-этакое.

– Итак, Америка побеждает? – с горечью в голосе сказала Джоан. – Америка побеждает, да, – резко сказал ей Гари. – Вы двое можете замерзнуть здесь на снегу или вернуться и сдаться тибетцам… Мне все равно, я иду в Кум к Ширани.